преступную связь. Поляки активно помогали новому претенденту, который на этот раз демонической харизмой совсем не обладал, скорее пользовался ситуацией, в которой, однако, был близок к успеху. Василий Шуйский, искушаемый, обратился тогда за помощью к дьяволу.

Как записал Буссов, а за ним Петрей, «видя, что бог не шлет ему счастья», он «стал вовсю заниматься колдовством, собрал всех слуг дьявола, чернокнижников, каких только можно было сыскать в стране, чтобы то, чего не сумел бы один, мог бы сделать другой». Царь защищался невероятными сатанинскими обрядами: «У многих беременных женщин он велел разрезать чрево и вынуть из него плод, а также убить много здоровых лошадей и вынуть у них сердце. Тем самым колдуны добились того, что если такое сердце куда-либо закапывали или зарывали, то люди Шуйского побеждали, стоило только воинам Димитрия перейти за эту черту. Если же московиты переходили за эту черту, то тогда поляки их одолевали»[293].

Судя по этим сведениям, Шуйский обвел Москву сатанинским кругом, который, кстати, так никто преодолеть не смог. Лжедмитрий II никогда не занял русской столицы, а царские войска никогда не смогли его разгромить. Пат. Но колдуны сыграли злую шутку с царем. Продавая душу дьяволу, он видел лишь кончик своего носа. Самозванчество он победил, но с другими напастями не справился и вскоре погиб. Ставки на различных претендентов вскоре наскучили польскому королю Сигизмунду. Он скинул маску и захотел подмять Россию под свою пяту. Польские войска двинулись на восток, осадили Смоленск, а потом заняли Москву. Уже в начале 1610 г. многие бояре согласились признать государем польского королевича Владислава, сына Сигизмунда. Но потом, кажется, почувствовав удачу, папа захотел сам поживиться и принять московский трон. Кто знает, если бы тогда не возгордился, то может действительно произошло давно желаемое нашими народами объединение всех восточных славян под единым скипетром – пусть и династии Ваза.

Отметим, что в тяге к колдовским знаниям Сигизмунд мало чем отличался от Годунова или Шуйского. Известно, что в 1595 г. знаменитый шарлатан Михаэль Сендзивой в присутствии короля и гетмана Миколая Вольского провел удачный алхимический опыт – на самом деле фокус, в ходе которого превратил серебряный талер в золотой. Эта сцена до сих пор гипнотизирует польских патриотов на картине кисти Яна Матейко 1867 г. Сендзивой тогда преуспел и даже получил доходную синекуру – стал королевским секретарем. Король был поглощен поисками волшебных субстанций, чем пользовались всякие проходимцы. Тогда в краковском Вавеле была создана алхимическая лаборатория, в которой часто уединялись единомышленники, включая лично Сигизмунда. Дьявольские игры закончились трагически: как-то в лаборатории что-то пошло не так, случился взрыв и начался пожар, который спалил весь старинный королевский замок. Король остался без дома и переехал в другой, в Варшаву, чуть ниже по Висле. С тех пор с 1596 г., как считают, Варшава стала столицей Польши. Впрочем, Вавель потом отремонтировали – он приобрел черты барокко. Еще полстолетия король навещал его, но знаковый перелом уже случился. Сигизмунд определенно следил за указаниями неведомых сил.

За ними тогда следили все. В России, сотрясаемой беспорядками, особенно. Многочисленные знамения предвещали беды. За времена Смуты в Москве могли наблюдать шесть полных и частичных солнечных затмений, а также два лунных. 17 октября 1607 г. над страной, достигнув перигелия, пронеслась комета Галлея. Сохранился ряд колдовских дел, когда злодеи портили людей посредством икоты. 14 и 16 июля 1606 г. царь Василий писал в Пермь князю Семену Вяземскому о расследовании такого ведьмовства[294]. Социально-политические потрясения вызвали настоящий бум волхвования, гаданий и предсказаний. Страну наводнили зарубежные книжицы соответствующего содержания с замысловатыми инструкциями. С новыми осуждениями подобных практик вынужден был обратиться патриарх Гермоген. Что-то, конечно, предвещало свет в конце тоннеля, но разглядеть его было тяжело. Случались благовестные чудеса, подобно чуду «самовозженной свечи». Царь Василий определенно старался компенсировать зло благочестивыми акциями, но не про него это было. Впрочем, когда в октябре 1612 г. польский король выступил из Смоленска в Москву, чтоб окончательно захватить Россию, воротная решетка рухнула перед ним, знаменовав тщетность усилий и конец безвременья. Великую страну ждало возрождение.

* * *

Божья благодать предполагает гармонию, мир и благоденствие, единство и добро. Любое нарушение социальных устоев, а тем более покушение на верховного правителя, как личное, так и опосредованное – дьявольское наущение. Противодействовать ему следует всеми доступными силами. Прежде всего – церковными таинствами, но также физическими казнями сатанинских приспешников. Иван Грозный понимал именно так. Его преемники были лишь чуть более гибкими. Духовная сфера не только устанавливала правила личной жизни человека Средневековья, но и определяла социально-политический быт всего общества.

В утвердившейся версии Смуты почти нет отсылки к дьявольским искусам. Все разъясняется через полемический формализм, а не веру современников. В «Новом летописце» вскользь: перед нами Юшка, обученный грамоте, которая «ему дася не от Бога, но диаволу сосуд учинися и бысть зело грамоте горазд»; он постригся в монахи и стал таким умником, что даже жил у патриарха в кремлевском Чудовом монастыре, где «многих людей вопрошаше о убиении царевича Дмитрея и проведаше накрепко»; наконец подметили его высокомудрствование; ростовский митрополит Иона сказал царю: «сий чернец самому сатане сосуд есть»; Борис приказал сослать его на Соловки «под крепкое начало», но тот бежал и превратил себя в Лжедмитрия[295]. А бесы ни при чем?

Концепция о демоническом Расстриге, оформленная в 1604–1605 гг., вскоре после 1606 г. стала общим местом. Ее успели усвоить иностранцы, проживавшие тогда в Москве, но затем она превратилась в выхолощенный штамп, который никак не влиял на появление многих других лжедмитриев и самозванцев. Про чернокнижника, извлекшего чужого духа бесовским мудрствованием, продолжили писать чиновники-бюрократы, но уже, кажется, без веры в его реальность. Судьба Шуйского вообще не была надлежащим образом отрефлексирована. Он играл, отрекаясь и признаваясь, но как бы искупил вины смертью. Польский король, кажется, вообще вне контекста. Иноземные челюсти с аппетитом лязгали над страной, но не дотянулись. Стоит понимать, что это демоны готовились к победе, а Господь позволил перезапустить Россию. Люди собрались и выгнали бесовство с нехристями общим делом, общей молитвой. Славные деды отменили Апокалипсис. В 1613 г. благодать и покаяние даровали нового царя. Первое время думали, что надолго.

4. Время колдунов

XVII в

Первого из династии Романовых Михаила Федоровича (1596–1645) венчали на царство 11 июля 1613 г. Народ присягал новому монарху. Текст первоначальной подкрестной записи не сохранился, но есть датированный 1627 годом: «Яз, имярек, целую крест Господень государю своему царю и великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси, и его царице и великой княгине Евдокеи Лукьяновне и их царским детем, которых им государем впредь бог