Он подумал, что зря договорился встретиться с Нел в лагере — придется ждать. Впрочем, можно заглянуть к ребенку Лин. Ивар, конечно, присмотрит, но мало ли чего недоглядит. Не целитель, все же. Альмод прошел еще немного и остановился, почуяв непривычный резкий запах. Выругался.

Двери землянки были вымазаны дегтем.

Не зря он все же вчера начал опасаться за Лин. Сначала люди говорили, что она готова подстелиться под Альмода. Потом Ивар проявил к ней интерес. Вот все решили, что она путается с одаренными. И в следующий раз не ограничатся дегтем на двери.

Он бросил медяк мужику, сидевшему у шалаша неподалеку, велев сбегать за Иваром. Взгляд при этом, наверное, был совсем нехорошим, потому что мужчина сорвался с места, точно мальчишка. А пока он бегает, можно осмотреть ребенка. Глядишь, тем временем и Нел вернется.

Лин выглядела безмятежной, точно деготь на воротах совершенно ее не встревожил. Альмод осторожно расспросил женщину — оказалось, она с утра еще не выходила. Он не стал ничего говорить — незачем пока ее беспокоить. Ребенок казался почти здоровым, исхудал только и побледнел, но это пройдет. Какое-то время еще понадобится присмотр…

Если озлобившиеся люди не решат сорваться на подстилке одаренных и ее пащенке.

Когда он вышел, Ивар уже ждал снаружи, и, судя по мрачному лицу, тоже понял, что значит деготь на двери.

— Она тебе хоть чуть дорога, или не договорились? — без обиняков спросил Альмод.

Было видно, что Ивару очень хотелось посоветовать ему не лезть не в свое дело.

— Даже если бы не договорились… Это ведь мое внимание стало причиной, так?

— Поводом, — поправил его Альмод.

Причина — горе, усталость от неустроенности и злость на судьбу. Но для Лин это едва ли будет иметь значение.

— Заберешь к себе? — спросил Альмод.

— Рад бы, да некуда, — Ивар выругался. — Видел сарай, что сейчас у Хродрика вместо дома? Одна комната на всех охранников. Нас двое и пятеро пустых. А новый когда еще построит. Так что некуда. В трактир разве что?

— Нельзя в трактир, — сказал Альмод. — Ей еще дней десять к людям нельзя. Была бы у тебя своя комната, там бы запер, а так…

Ивар выругался.

— Я с ней тоже поселиться не могу. Служба.

Да, охранник сам себе не хозяин. В любую минуту к ноге призвать могут. А если наниматель уедет куда, придется сопровождать…

— В лес, — сказал Альмод. — С глаз людских, пока не успокоятся.

Или пока не полыхнет. Но, так или иначе, пересидеть придется. А прятать свое логово ему больше нет смысла. Раз там чужой побывал, значит, прознали о нем.

— В берлогу, что ли, — невесело усмехнулся Ивар.

— Есть у меня там лежбище, — признался Альмод. — Лигах в двух отсюда. Только придется тебе или Эйнару побегать. Сама Лин там себя не прокормит. Лес глухой и медведь по округе бродит.

— С чего бы такая щедрость? — медленно произнес Ивар.

— Не для тебя стараюсь. Я ей знаки внимания не оказывал, но выходит, что тоже отчасти дал повод. Пусть пересидит. Найдешь ей жилье за неделю?

— Должен, — кивнул Ивар. — Объяснишь, как пройти?

Легко сказать «объяснишь». Сам-то Альмод все приметные деревья помнил, но он не единожды там ходил. А человеку, впервые в этом лесу оказавшемуся, много не наобъясняешь.

— Покажу, — сказал он. — Прямо сейчас?

— Погоди, если не торопишься, давай за Эйнаром пошлем. Пусть еды соберет, донести поможет, а заодно тоже посмотрит, куда идти, если что. Мало ли, Хродрик велит кому-то из нас двоих быть при нем неотлучно.

— А разве еще не велел? — удивился Альмод. До пожара на улицах города Хродрика неотлучно сопровождал кто-то из близнецов, а то и оба.

— Пока не велел. Но может.

— Не тороплюсь.

Где демоны носят Нел? Должна бы уже вернуться.

Ивар отошел к ближайшему шалашу. Альмод хмыкнул про себя: мужчина, получив еще одну монету, снова сорвался, точно за ним собаки гнались.

Альмод устроился на траве, скрестив ноги. Мысленно перебрал имена, которые ему назвала Ульрика, чтобы не забыть. Собрался было обдумать, к кому наведаться первым, но из землянки вышел Ивар с ребенком на руках.

— Чтобы собираться не мешал, — пояснил он. Сел рядом, пристроив малыша на колене. Тот скривил было ротик, собираясь раскапризничаться, но Ивар качнул его ногой, взял малюсенькую ладошку в свою, начал водить по ней пальцем, что-то негромко говоря. Ребенок засмеялся. Ивар, улыбнувшись, снова качнул его на коленях.

— Ловко у тебя получается, — сказал Альмод. — Как будто доводилось уже.

— Доводилось, — сказал Ивар. — Недолго, правда.

— Надоело?

— Ушел на заработки, — очень спокойно произнес Ивар. — Они остались. В Озерном.

— Прости.

Да наступит ли такой день, когда при упоминании Озерного Альмода перестанет скручивать виной? В конце концов, не он один, перепуганный до полусмерти сопляк, был там тогда. Пришедшие на смену его погибшему отряду не удержали прорыв, и то ли не успели, то ли не сочли нужным предупредить местных. Когда Альмода поймали — его первый командир тоже не рассказывал про образцы крови — провезли там, где когда-то был городок, и увиденное снилось ему все полгода в карцере, да и потом возвращалось в кошмарах.

Но до сих пор ему не доводилось смотреть в глаза человеку, которому его трусость так дорого обошлась.

— Прости, — повторил он.

Ивар промолчал. Взъерошил мальцу волосы, улыбнулся — малыш рассмеялся в ответ. Альмод тоже не стал ничего говорить.

Так они и молчали, пока не вышла Лин, держа в руках узелок. А там и Эйнар пришел. Парень тащил за спиной изрядный мешок, словно собирался оставить Лин еды не на неделю, а на добрый месяц. В другое время Альмод вдоволь повеселился бы, но сейчас не до того. Две лиги туда, две обратно, часа три, а то и четыре проходят. А Нел так и не появилась.

Он велел все тому же мужику, когда придет Нел, передать ей, чтобы ждала в трактире. Попросил о том же мать Ульрику. Вернулся к остальным. Придется идти не дождавшись. Где же носит девчонку? Вернется — взгреет так, что мало не покажется.

Хорошо, что ребенка несли на руках мужчины — с ним Лин двигалась бы куда медленнее. Плохо, что она все равно не поспевала за размашистым шагом Альмода. Его воля — развернулся бы и помчался обратно. Сколько ни говори себе, что Нел может постоять за себя, в отличие от Лин, внутри все равно скручивалась тревога. Да что ж они еле тащатся!

По дороге он показывал приметы, чтобы остальные не заблудились, когда будут добираться без него. Лин слушала внимательно, шевелила губами, словно повторяя про себя. Мужчинам, казалось, было все равно. Эйнар глазел по сторонам, Ивар был погружен внутрь себя. Альмод пожалел, что полез со своим любопытством, но слово — не воробей.