вздохнула тетушка Мэйбл. – И я могла бы до сих пор быть молодой и красивой, если бы… у нас тогда все получилось. Но я была ужасно напугана тем, что ты не спешишь консумировать брак. Я была зла на тебя за то, что ты не сводишь глаз с другой. Это так больно смотреть, когда ты смотришь на другую… О, как я была зла на тебя!

Я услышала тихий плач.

– И тогда я придумала, что люблю твоего брата, – прошептала тетушка Мэйбл. – Я надеялась, что ты приревнуешь…

Потом она что-то говорила шепотом, а Аскель вздыхал.

– А ведь мы могли быть счастливы? – послышался голос тетушки Мэйбл. – Если бы не были такими дураками…

Они о чем-то говорили, а я вдруг заметила, что рука тетушки изменилась. Сначала я подумала, что мне это показалось.

– Я же говорю, что ты все так же прекрасна, как раньше, – заметил Аскель. Я присмотрелась, недоверчиво глядя на подушку. На кровать откуда-то лился мягкий розовый свет с блестками.

Я даже подалась вперед, видя изменившееся лицо тетушки Мэйбл. Сейчас она, кажется, помолодела… Она выглядела лет на сорок.

– Я хотела бы начать все сначала. Ведь самое главное, это – семья. Я так хотела свою семью… – всхлипывала она, а я удивленно распахнула глаза. Тетушка выглядела лет на двадцать. Я снова посмотрела на потолок, откуда шел свет.

– Че? Удивлена? – спросил брат Бенедиктус. – А то-то! Когда-то Аскель сделал много чего нехорошего. В том числе и предал любовь… Дважды! Вот богиня и дала ему шанс исправиться. Долгие пятьдесят лет он верно служил ей ради той самой настоящей любви, о которой мечтал. Он видел чужую любовь, понимал ее ценность. И всем сердцем хотел свою. Настоящую… И вот он – подарок богини. За верную службу… А мне, наверное, пора…

– Эй, ты куда? – прошептала я, видя, как брат Бенедиктус выскользнул из сумки. – Мне тебя еще возвращать в целости и сохранности!

– Как куда? – спросил брат Бенедиктус. – Мне нужен новый жрец! И знаю, кто отлично подойдет на эту роль! А так же мне нужен носильщик, кормильщик, чесальщик и так далее… Эх, привык я к драконам… После дракона уже другого как-то не хочется… Вот такие мы котики, балованные! Я заглянула в комнату, но там никого не было. И Аскель, и моя тетушка Кэтрин Мэйбл исчезли. Остался только розовый свет, но и он вскоре погас. На подушке лежал медальон, на котором я увидела портрет молодой красивой блондинки и Аскеля. – Дорогой Эльвине от тети Кэтрин и дяди Аскельрада, – прочитала я, беря его в руки.

ЭПИЛОГ

Столица отстроилась быстро. Все здания, сгоревшие в пожаре, были восстановлены. Магазины, лавки, поместья, – все было восстановлено за счет казны. Сразу после этого была еще одна свадьба!

Мы с Адрианом снова были молодоженами, повторяя нашу свадьбу на бис! Только теперь уже с каретой, подъезжающей ко дворцу, с двадцатиметровым шлейфом платья, лепестками белых роз, овациями и роскошным салютом.

Теперь мы громче всех желаем долгих лет жизни королеве, потому как после нее, править придется нам.

Доктор Морган стал королевским целителем. Личным целителем королевы. Теперь у него жалование, оклад и высокое положение. Он купил себя особняк, а потом сделал Розе предложение. Роза сразу же прибежала ко мне, а я развела руками, мол, тебе решать. Роза на чем свет чихвостила доктора. И я поняла, что никакой свадьбы не будет, но тут внезапно пришло приглашение на нее. И я поняла, что ничего не понимаю в любви.

Я решила осуществить мечту и открыла мануфактуру. Теперь там заправляю я, Анна и Милдред. Вы бы видели! Они сейчас выглядят как настоящие дамы. И никто не скажет, что раньше это были две несчастные деревенские девушки, которым просто некуда было идти. Если раньше на Милдред показывали пальцем, то теперь строится очередь из женихов. Разной степени завидности. Некоторые даже сошли бы под Мендельсона, но Милдред никуда не торопится.

А недавно к ней нагрянул ее бывший возлюбленный. Он, узнав от ее матери том, что Милдред теперь довольно состоятельная дама, бросил свою жену и детей. Он так мчался в столицу, что был весьма удивлен холодному приему. Он по деревенской наивности был уверен, что его тут же простят и прижмут покрепче к груди и кошельку. Но не тут – то было. Поэтому незадачливому жениху пришлось убраться восвояси.

Вот что деньги с людьми делают!

Теперь королева меняет шали каждую неделю, а придворные дамы стоят за ними в очереди.

Так что дело процветает.

Но есть одна проблема, которую я пока что не знаю, как решить. И страх уже давно живет в моем сердце.

Маленький красивый темноволосый мальчик с синими глазами сидел в кресле и дулся. Гости нахваливали новорожденную девочку, которую мы назвали в честь королевы Витторией. Пока что маленькая белокурая крошка смотрела на мир удивительными глазами, радуясь каждому, кто склонялся к ее колыбели.

– Ты рад, что у тебя появилась сестричка? – спросила я, глядя на Кристиана. Тот надул губы и вздохнул.

Я с надеждой посмотрела на Адриана, а тот вздохнул. Это было очень не похоже на Кристиана. Я с самого детства старалась привить ему доброту. Мы выхаживали больных животных, выпускали на волю птичек, ездили в приюты, чтобы подарить осиротевшим крошкам одежду, игрушки и обувь. Я была уверена, что мои уроки не прошли даром. И радовалась всем сердцем, когда Кристиан сам нес в дом раненую птицу, требуя ей срочно помочь. И тут на тебе!

– Милый, – произнесла я, поглаживая его темные волосы. – Мы с папой не стали любить тебя меньше… Просто теперь в нашей семье…

Кристиан встал и вышел из зала. Когда праздник в честь рождения маленькой Виттории закончился, я нашла Кристиана в его покоях. Он сидел в кресле и о чем-то думал.

– Почему ты так расстроился? – спросила я, глядя на сломанную игрушку.

Кристиан молчал и шмыгал носом.

– Ты можешь сказать, все как есть, – улыбнулась я, понимая, что я пойму.

Кристиан молчал, а я боялась, что где-то допустила ошибку. – Мы с папой не стали любить тебя меньше…

– А ей любви достанется? – спросил Кристиан.

– Конечно, – ответила я.

Кристиан задумался. И вздохнул.

– Мама, я не люблю ее, – заметил Кристиан, глядя на меня.

– Это нормально, – улыбнулась я. – Ты просто ее еще не знаешь… Чтобы полюбить кого-то нужно время. Нужно больше времени проводить вместе. Любовь просто так не появляется.

– Я буду стараться ее полюбить, – вздохнул Кристиан. – Но я не знаю,