— Есть ритуал связанный с эфиром, который указывает на наличие детей, и если ребёнок ещё не рождён, в том числе.

— Даже так, — задумчиво произнёс я идя рядом с Денисом.

— Судя по твоему намерению скрыть силу своего дара, ты подумываешь о том, чтобы скоренько обрюхатить нескольких девиц. Я угадал?

— Не угадал. У меня ведь нет способности.

— Ну нет, значит нет. Но если вдруг опять скрытничаешь, то имей ввиду. Таким образом ты себя конечно обесценишь, но не настолько, чтобы тебя оставили в покое. Помимо способности у тебя ведь есть ещё и сильный дар, а он всё так же будет передаваться по крови. Просто вместо правящих княжеских домов на тебя найдутся претенденты поскромнее.

М-да. Я себя прямо продажной девкой почувствовал. А вот мой сосед ничуть по этому поводу не парится. Впрочем, он-то как раз свой сильный дар полагает счастливым билетом и всячески блюдёт его чистоту. Да пошло оно всё. Пока пусть идёт, как идёт. А там видно будет.

— Ого. Моя невеста, собственной персоной. Придётся зайти, — остановившись напротив витринного окна кофейни, поклонился мой новый знакомый.

Внутри заведения за столом сидели три девицы, в цивильных платьях. Учёба начинается только завтра, и вообще, мундирные обязательны для ношения только в стенах университета, а потому после учёбы никто им не запретит носить то, что вздумается.

— Нужно, значит нужно. Зайди конечно. Я пройду до первого трактира и обожду тебя там.

— Это не вежливо, Никита. И вообще, что я скажу невесте? Что мой новый сосед игнорирует её?

— И охота тебе всю жизнь перед ней пресмыкаться?

— А вот сейчас было обидно.

— Извини.

Ч-чёрт. Ну вот несёт меня и всё тут. Тупо раздражает как он готов перед ней лебезить. Надо будет узнать, есть ли возможность сменить комнату. Не то, видит бог, я этого придурка собственными руками порешу.

Впрочем, обострять всё же не стал и просьбу Дениса выполнил. Хотя чует моя задница, что добром это не кончится.

— Разрешите представить, мой новый сосед по комнате, Ртищев Никита Григорьевич. Моя невеста, княжна Аничкова Елизавета Петровна. Её подруги боярышни Алексеева Виктория Владимировна и Васильева Наталья Матвеевна, — расшаркался Денис.

Я поочерёдно приложился к их ручкам. При этом встретился взглядами с княжной и та на какое-то время задержала его на мне. Твою дивизию, сто тридцатый полк! Она что, оценивает меня⁉ Я всё же переборол стойкое желание свалить отсюда в туман. Нажить себе недоброжелателей проще пареной репы, сложно потом с ними жить дальше. Так что, погожу пока обострять.

Елагин присел рядом с Аничковой на пионерском расстоянии. А ведь княжна не балует своего жениха, хотя тот старательно виляет хвостиком. Денис потерял в моих глазах ещё пару очков. Впрочем, это его дело, но для себя я решил, что с ним мы точно не будем близки.

Столик на четверых, и мне пришлось обождать пока половой принесёт ещё один стул. После чего я присел с торца, между двумя боярышнями. Любопытные взгляды трёх девиц сошлись на мне, словно Елагина тут и не было.

Глава 19

Первые знакомства

— Никита Григорьевич, а откуда вы прибыли? — поинтересовалась княжна, когда мы с Елагиным сделали заказы и половой ушёл.

— Я жил и учился в Орле, — ответил я.

— И как так случилось, что вас перевели в Москву, да ещё и в середине второго курса?

— Полагаю, что ответ вам и так известен, ваша светлость, — обозначил я поклон.

— Елизавета Петровна, — поправила она и с улыбкой добавила, — Для друзей Лиза.

— Я оказался сильным одарённым, Елизавета Петровна, а государь отчего-то предпочитает таких как я держать подле себя, — ответил я на предыдущий вопрос.

— Вы не желаете быть моим другом? — имея ввиду то, что я обратился к ней по имени отчеству, с лёгким налётом разочарования, спросила она.

— У князей нет друзей, ваша светлость, только подданные и вассалы. Дружба возможна лишь между равными, — пожал я плечами.

— Вот значит как, — склонила она головку на бок.

— К чему эта игра, если вы и так всё понимаете? — улыбнувшись задал я риторический вопрос.

— Вы слишком прямолинейны, Никита Григорьевич, — покачала она головой.

— Это потому что мне нет нужды стараться понравиться вам, — я вновь обозначил поклон.

— И мне это в вас нравится, — хмыкнув, игриво произнесла она.

В ответ я лишь пожал плечами и кивнул в знак благодарности половому, поставившему передо мной чашку кофе и корзинку с пирожками. Надкусив один из них я обнаружил вишнёвую начинку и невольно прищурился от удовольствия. Есть у меня слабость, люблю выпечку. Так-то я мясоед, но это еда, а пирожки просто потому что вкусно.

— Отчего вы скрывали свой дар? — спросила княжна.

— Оттого, что мне не хочется быть трофеем или наградой. А ещё, мне нравится охотиться на тварей. К слову, я отходил сезон с охотничьей артелью, и сейчас состою в артели одного мелкопоместного дворянина на границе. За прошлый месяц мы добыли шесть тварей. Всё же жизнь становится проще, когда нет нужды прятать свой дар. Но если я войду в высокородную семью, то во мне будут видеть лишь средство для улучшения крови и усиления рода. А племенного быка обычно держат отдельно, относятся бережно, холят и лелеют, потому что от него требуется лишь улучшение породы.

— Вы сравниваете родовитое дворянство со скотом? — нахмурилась Аничкова.

— Ни в коей мере. Согласен, прозвучало это грубо, за что искренне прошу меня простить, — прижав руку к груди, обозначил я поклон. — Но суть ведь от этого не изменится. Издревле вожди забирали себе самых красивых девушек и одаривали ими своих ближайших соратников. Они в свою очередь рожали красивых детей. Со временем добавилась сила дара, и чтобы усилить своё могущество знать пошла тем же путём. Как результат, мы сегодня имеем то, что называется белой костью или голубой кровью.

* * *

Этот выскочка! Нет, с одной стороны, он определённо ей нравился. Но с другой, она готова была порвать в клочья эту возомнившую себя волком дворняжку. Впрочем, дворняжка скорее её жених, а этот больше похож на озлобленного бродячего пса, готового отобрать еду, а не