производит на девушку тяжелое впечатление: у нее возникает ощущение, что с ним что-то произошло, какое-то несчастье, или он перенес утрату. На первый взгляд Фёдор Михайлович кажется ей довольно старым, но, когда он начинает говорить, то словно молодеет, и она думает, что ему не больше тридцати пяти–тридцати семи лет (ему вскоре исполнялось сорок пять).

Для пробы Достоевский диктует ей статью из «Русского вестника».

Анна стенографирует, затем переписывает, Достоевский просматривает и отмечает, что она пропустила точку между предложениями. Он делает ей замечание, чувствует раздражение и не может собраться с мыслями. Затем отпускает ее, но просит вернуться в восемь вечера и диктует ей до одиннадцати.

На следующий день Анна приходит к нему в полдень. Достоевский привык работать по ночам и во время работы постоянно пил крепкий чай и много курил. Он лег спать под утро, проснулся незадолго до полудня, а потом до четырех часов диктовал стенографистке. Вернувшись домой, Сниткина переписала набело диктовку и на следующий день, приехав к двенадцати часам, отдала рукопись Фёдору Михайловичу.

30 октября 1866 года, в свой сорок пятый день рождения, Достоевский закончил работу над романом.

«Игрок» был написан за двадцать семь дней. На следующий день, 31 октября, Достоевский едет к Стелловскому, чтобы передать ему рукопись, но не застает издателя дома.

Тогда он идет к судебному приставу, отдает ему роман и получает расписку, подтверждающую, что работа сдана в срок. Рукопись доставлена 31 октября 1866 года в десять часов вечера.

11.9. Новый роман

Через неделю, 8 ноября 1866 года, Анна Григорьевна снова приходит к Достоевскому.

По словам Фёдора Михайловича, он придумывал новый роман, но не решил, какая концовка лучше, и просит ее о помощи.

Анна Григорьевна, читавшая Достоевского еще до того, как начала у него работать, польщена.

«Я с гордостью приготовилась „помогать“ талантливому писателю», – признается она в книге воспоминаний. И дальше приводит разговор, состоявшийся между ними 8 ноября.

Сниткина спрашивает: «Кто же герой вашего романа?» – «Художник, человек уже не молодой, ну, одним словом, моих лет», – отвечает Фёдор Михайлович.

«По его словам, герой был преждевременно состарившийся человек, больной неизлечимой болезнью (паралич руки), хмурый, подозрительный; правда, с нежным сердцем, но не умеющий высказывать свои чувства; художник, может быть, и талантливый, но неудачник, не успевший ни разу в жизни воплотить свои идеи в тех формах, о которых мечтал, и этим всегда мучающийся. <…>

«И вот, – продолжал свой рассказ Фёдор Михайлович, – в этот решительный период своей жизни художник встречает на своем пути молодую девушку ваших лет или на год-два постарше. Назовем ее Аней, чтобы не называть героиней. Это имя хорошее… <…>

…Возможно ли, чтобы молодая девушка, столь различная по характеру и по летам, могла полюбить моего художника? Не будет ли это психологическою неверностью? Вот об этом-то мне и хотелось бы знать ваше мнение, Анна Григорьевна. <…>»

«Почему же невозможно? Ведь если, как вы говорите, ваша Аня не пустая кокетка, а обладает хорошим, отзывчивым сердцем, почему бы ей не полюбить вашего художника? Что в том, что он болен и беден? Неужели же любить можно лишь за внешность да за богатство?..»

Он помолчал, как бы колеблясь.

«Поставьте себя на минуту на ее место, – сказал он дрожащим голосом. – Представьте, что этот художник – я, что я признался вам в любви и просил быть моей женой. Скажите, что вы бы мне ответили?»

«Я бы вам ответила, что вас люблю и буду любить всю жизнь!»

Это может показаться невероятным, как сцена из какого-нибудь фоторомана, но через три месяца они поженились.

11.10. «Игрок»

Главный герой и рассказчик романа «Игрок» – Алексей Иванович, воспитатель детей русского генерала, живущего в немецком городе вместе со своей семьей и невестой, француженкой мадемуазель Бланш, которой он собирается сделать предложение, как только дождется смерти бабушки, живущей в России, и получит наследство.

Алексей Иванович влюблен в Полину, падчерицу генерала; нежные чувства питает к ней и англичанин Астлей, который знает о рулетке все, целыми днями наблюдает за игрой, но сам никогда не делает ставок.

Полина между тем влюблена во француза де Грие и совершенно не считается с чувствами Алексея Ивановича.

«Вы мне в последний раз, – говорит ему Полина в начале романа, – на Шлангенберге, сказали, что готовы по первому моему слову броситься вниз головою, а там, кажется, до тысячи футов. Я когда-нибудь произнесу это слово единственно затем, чтоб посмотреть, как вы будете расплачиваться, и уж будьте уверены, что выдержу характер. Вы мне ненавистны – именно тем, что я так много вам позволила, и еще ненавистнее тем, что так мне нужны».

Выслушав ее, Алексей Иванович погружается в размышления:

«Клянусь, если б возможно было медленно погрузить в ее грудь острый нож, то я, мне кажется, схватился бы за него с наслаждением. А между тем, клянусь всем, что есть святого, если бы на Шлангенберге, на модном пуанте, она действительно сказала мне: „Бросьтесь вниз“, то я бы тотчас же бросился, и даже с наслаждением. Я знал это. Так или эдак, но это должно было разрешиться. Все это она удивительно понимает, и мысль о том, что я вполне верно и отчетливо сознаю всю ее недоступность для меня, всю невозможность исполнения моих фантазий, – эта мысль, я уверен, доставляет ей чрезвычайное наслаждение; иначе могла ли бы она, осторожная и умная, быть со мною в таких короткостях и откровенностях? Мне кажется, она до сих пор смотрела на меня как та древняя императрица, которая стала раздеваться при своем невольнике, считая его не за человека».

Невозможная любовь, заставляющая вспомнить слова Граучо Маркса: «Я бы не хотел вступить в клуб, который принял бы человека вроде меня».

События в романе развиваются стремительно, расстановка сил полностью меняется, как всегда у Достоевского. Вместо ответа на телеграммы, которые генерал одну за другой посылает в Россию, спрашивая: «Умерла ли, умерла ли?» – происходит удивительное событие, о котором я предпочел бы здесь не рассказывать: возможно, кто-то сам захочет прочитать «Игрока», если еще этого не сделал. Так что раскрывать все тайны я не буду, хочу только сказать, что поведение Алексея Ивановича выглядит довольно странно, о чем в конце романа хорошо сказала мадемуазель Бланш, на мой взгляд: «Ты умный и добрый человек, и… и… жаль только, что ты такой дурак! Ты ничего, ничего не наживешь! Un vrai russe, un calmouk!»[64]

Как тут не вспомнить слова, сказанные Раскольникову Разумихиным во второй части «Преступления и наказания»: «Видишь, Родя, я сознаюсь, ты малый