почти каждую ночь всплывали фрагменты приключений некоей гончей. Скорее всего, той самой, которая и пошла на ритуал, превратившей его в полудемона. Наблюдать от первого лица за пожираемыми людьми было морально тяжело. Да, конечно, за время проживания в крепости юноша успел повидать всякое (это если забыть про куски памяти Эррола, где тоже попадалось немало кровавых сцен). Но и в этой жизни Эрвин успел насмотреться, как монстры убивали, пожирая заживо людей. В этом они не отличались от демонов. Но одно дело — короткий момент, почти всегда заканчивавшийся гибелью монстра. И совсем другое дело — медленное «смакование» разрываемых в клочья людей. Слава всем духам, что сны не передавали тактильных, вкусовых и прочих ощущений! Порой складывалось впечатление, что весь смысл жизни этой проклятой гончей состоял в том, чтобы жрать людей. Хотя те же монстры для демонов, насколько Эрвин понял, на порядок «полезнее» в энергетическом плане. Если, конечно, забыть про культиваторов. Но жрали-то в основном простых людей!

Позавтракав в какой-то там по счету безымянной таверне, юноша продолжил свой путь. А километров через тридцать по дороге, ведущей к последнему городку, уже хромал нищий, предварительно спрятав самые ценные вещи. Широкая шляпа с рваными полями прикрывала лицо. Перебинтованная грязными тряпками нога, крючковатая палка для ходьбы… Единственное, что выбивалось из общепринятого образа — это отсутствие вони. Почти все нищие воняли, с разной степенью интенсивности, что являлось обыкновенным следствием постоянной жизни на улице. Хотя у некоторых могли быть и проблемы с головой — хватало и таких. Но тут уже Эрвин не захотел сам себя ломать, привыкая к вони ради повышения правдоподобия маскировки. В конце-концов, может быть, этот нищий недавно мылся и стирал свою одежду? Конечно, среди любителей клянчить монеты на улице это было редкостью, но, тем не менее, иногда попадались и такие. Как правило, начинающие, еще не совсем опустившиеся люди. Или такие, как его знакомый Франц, только прикидывавшийся нищим, а вне «работы» ничем не отличавшийся от обыкновенного горожанина.

Пара стражей на городских воротах, как обычно принимавшие добровольно-традиционные монеты, никак не отреагировали на Эрвина в образе нищего. Именно нищие были единственными, кто никогда не отдавал монеты страже у ворот. И никто этому не удивлялся — все же, беднейший слой населения…

Рассматривая окружение, юноша направился в сторону центра городка. Конкретно этот принципиально отличался от остальных. Потому что являлся, по сути, не самостоятельным поселением, а городом-придатком, намертво «присосавшимся» к резиденции короля, и жившим только за счет нее. Надо сказать — неплохо жившим! Кто-то приезжал сюда с банальной целью поглазеть на дворец, пусть и издалека. Многие — попробовать примелькаться перед обитателями резиденции, а там, чем духи не шутят — может, и поиметь что-нибудь полезное с этого. Или по делам. Кто-то работал во дворце, или поставлял что-то нужное… Резиденция была огромной, так что очень много людей были постоянно задействованы на разные нужды. Но даже имея пропуск в резиденцию, жить и ночевать там могли немногие. А основная масса людей — только снаружи, так что город обеспечивал всем им жилье по доступным ценам.

Здания тут выглядели богато. И еще, не было ни одного деревянного — все сплошь из камня, что показывало высокий достаток жителей. Одежда тоже не подкачала — от обилия шелка, позолоты и драгоценностей рябило в глазах, а сильные благовония, которыми обрызгивались эти люди, заставляли морщиться Эрвина, имевшего весьма тонкий нюх. Аристократы, купцы и прочий богатый люд тут попадались сплошь и рядом. Складывалось впечатление, будто бы кто-то «вырезал» центр огромного города типа того же Бойрена, и перенес его сюда.

Увидев нескольких коллег-нищих, Эрвин пристроился в тенечке, в паре сотен метров от входа в резиденцию. Под огромным кустом, цвевшим ароматными, синими цветами. С точки зрения нормального нищего, желавшего получить побольше денег — отвратительное место. А с точки зрения юноши наоборот, отличное. Тут было гораздо меньше народу, и получалось наблюдать за входившими-выходившими из резиденции.

— Так, трое охранников на входе… — пробормотал юноша, прекрасно видя стихию тьмы, заполняющую изнутри королевских гвардейцев. В энергетическом зрении слабые культиваторы выглядели как люди, выделяясь открытыми даньтянями внутри. Если внимательно, и с близкого расстояния рассматривать, то можно было еще заметить самые крупные меридианы. А вот у демонов никаких энергетических центров не было. Стихия тьмы равномерно распределялась по всей ауре этих существ.

— Клара! Не беги! Клара! — пронзительные женские крики отвлекли Эрвина от разглядывания демонов. Скосив голову в их сторону, юноша увидел маленькую девочку лет пяти-шести, быстро бегущую в его сторону. Белоснежное платье и сверкающие драгоценностями украшения подсказывали, что этот ребенок из богатой семьи. А за нею, задыхаясь, бежала более скромно одетая… гувернантка? Слуга? В общем, средних лет женщина. Рядом с нею быстрыми шагами держались пара охранников, с эмоцией скуки. Видно, это далеко не первый такой забег.

— Клара! Да стой же!

А девочка, задорно смеясь, продолжала бежать, оглядываясь. Остановившись рядом с Эрвином, она внимательно оглядела его.

— А ты бедный, да?

Юноша согласно кивнул. Девочка на мгновение задумалась, потом вытащила три серебряных монеты и кинула прямо в черепицу от битого кувшина для сбора подаяния. После чего, задорно хихикнув, оглянулась, и снова побежала. Через несколько мгновений до него добралась женщина. Алчность блеснула в ее эмоциях, и она повернулась к одному из охранников, чтобы сказать, что нужно отобрать монеты… В этот момент Эрвин слегка шевельнул пальцем, и у женщины отнялся голос. В панике она раскрыла и закрыла рот. Переведя снова взгляд на юношу в образе нищего, женщина ничего не увидела. Он пропал из ее восприятия! Выпучив глаза, она огляделась, и, увидев убегающую девочку, вновь припустилась за нею, выкинув из головы странное событие. Особенно когда почувствовала, что ее голосовые связки пришли в норму.

Усмехнувшись, Эрвин забрал и спрятал монеты из черепицы. Обычно нищие оставляли первую поданную монету, стимулируя остальных прохожих на дальнейшие пожертвования. Совсем как суеверные торговцы первой полученной за день монеткой касаются всего товара на прилавке, призывая духов удачи. Но это медяшки. А серебряные монеты… Они привлекут слишком большое внимание. Ненужное внимание, ибо для нищего — это нереально много. За такое обыкновенному замызганному попрошайке дадут по шее даже стражи. И отберут, ибо нефиг получать столько, что уважаемые люди завидуют…

Дольше время потянулось медленно и скучно. А Эрвин, не привлекая внимание, запоминал увиденных демонов в лица. И считал. У резиденции всего один вход-выход, не считая, конечно, каких-нибудь тайных проходов. Но вряд ли демоны, считающие себя