внимание, что тот больше не держал её за предплечье. Уж не надумал ли он в самый ответственный момент подло исчезнуть, одновременно ликвидировав и помеху, и ненужную обузу? А потом вернуться к искорёженному взрывом плато, чтобы единолично провести вожделенный ритуал. Можно было ненавязчиво взять колдуна за руку, только это всё равно не являлось гарантией совместной телепортации. Пожелай он бросить её — легко испарится даже из мёртвой хватки, а дрогнувшие пальцы сожмут пустоту, поймают саван Смерти, которой уже будет не миновать. Тогда вампирша тоже попадёт в Эрмориум, но уже не гостем, а вечной узницей эфемерной комнаты, где даже воспоминания подобны роскоши. По крайней мере, так сказал Леонардо…

— Обстоятельства снова меняются… — чернокнижник смотрел в серое небо. — Однако прерываться нельзя.

Лайла отследила его взгляд: вдалеке, в висевших над лесом низких облаках, темнела какая-то точка. Сперва она решила, что это большая птица, пока у той не мелькнул змееобразный хвост.

— Дракон?.. Но почему?..

— Ведая об эклектических свойствах магии, Аргалион разгадал наш замысел и вознамерился остановить, — повернув голову, колдун смерил вампиршу задумчивым взором. — И раз он не может причинить вреда мне, то явился по твою душу.

— Я смогу отразить его огненное дыхание, — уверенно промолвила девушка.

— Думаю, он собирается убить тебя вовсе не огнём. Всё намного прозаичнее…

Вспомнив огромные, когтистые лапы и полную острых зубов пасть, вампирша поняла, что ей не совладать с такой мощью, а, встав на сторону некроманта, надеяться на милосердие дракона было просто глупо.

— И… что мне делать? — руки Лайлы, льющие на стрелка поток пламени, задрожали.

— Не прерывать заклинание, — флегматично изрёк Леонардо. — Остались считанные секунды… — лицезрея в бирюзовом зареве янтарные вспышки, он рассеял спираль тумана. — Прощай, десница.

Вампирша ощутила прикосновение и едва успела погасить огонь прежде, чем телепортация перенесла их в уже знакомый трапезный зал, к столу, за которым заключился самый неожиданный союз в её жизни. Стоя у своего места, колдун взял кубок и сделал неторопливый глоток, явно смакуя великолепие вкуса.

— Ничто так не красит вино, как купаж из благородных сортов винограда и цедры апельсина, — сказал он недоумённо наблюдавшей за ним Лайле, а затем поставил кубок на стол. — Вернёмся к делам…

Облако чёрного тумана перенесло их на плато, если так можно было назвать то, что от него осталось. Они оказались на валу дымящегося кратера, диаметром в пару сотен метров и рыхлым дном с блестевшими повсюду лужами: на месте погибшего разнотравья били порождённые взрывом родники. С противоположной стороны земляная волна накрыла лесную опушку — некогда стройные ели покосились и теперь напоминали растущие вразнобой поганки.

Услышав рёв в небесах, вампирша подняла глаза и увидела высоко парившего Аргалиона, который, заметив её, начал снижаться.

— Драконы иммунны к огню, но тебе под силу остановить его тёмной магией, — утверждение Лайлы больше походило на мольбу.

— Обет, не позволяющий ему напасть на меня, обоюден, — с мрачностью надвигавшегося шторма сообщил Леонардо. — Не смей сходить с места, королева… — кольнув её строгим взором, колдун растаял в тумане.

Девушка осталась одиноко стоять на земляном бугре. Всё это время, неустанно ожидая предательства, она никак не могла поверить, что после помощи её так бездушно бросили на заклание древнему существу: нацелив вниз острые когти, словно пикирующий на куницу орёл, Аргалион стремительно приближался. «За что ты так со мной⁈» и «Будь ты проклят!» — две фразы сражались за право стать выкриком отчаяния, но, не определившись с победителем, Лайла отдала предпочтение чинному молчанию.

Впереди простирался гигантский кратер, позади — чудом уцелевший кусочек плато, сразу за которым начинался обрыв. Окажись она на другой стороне вала, могла бы попытать удачу в лесу, но здесь, где самый высокий куст не доставал и до колена, укрыться было негде. Всё, что оставалось, — это принять смерть с достоинством, как и подобает дочери великого короля. Выпрямиться… Расправить плечи… Поднять подбородок…

Игнорируя пульсирующий в теле страх, вампирша поймала пристальный взгляд дракона: на фоне чешуи, отливавшей хмуростью небес, в его глазах по-прежнему сияла лазурь — холодная, словно колодезная вода, синева. Помимо неё, тающее расстояние уже позволяло рассмотреть неподвижные колья зрачков, зияющую черноту ноздрей и обрамлявшие морду шипы. Слушая свист разрезаемого кожаными крыльями ветра, Лайла прикрыла глаза.

— Всё должно было сложиться иначе… — прошептала она и представила родной лик Джона: последний глоток счастья в мире давящей безысходности.

Сознание пронзил леденящий душу визг — образ возлюбленного разметало, будто пепел, а подхваченные ветром волосы захлестнули лицо. Убирая непослушные пряди, вампирша открыла глаза, провожая взглядом пролетевшее над ней существо. Оно было подобно дракону, только в два раза меньше и с одной парой лап. Зная наизусть весь бестиарий королевской библиотеки, Лайла вдруг осознала, что лицезреет… виверну. Не блеклый рисунок на пожелтевшей странице — живую виверну! Конечно, она смотрелась менее впечатляюще, чем дракон, но само её существование будоражило рассудок: так ли были правы те, кто утверждал, что магические создания канули в веках?

Забыв про страх, поражённая вампирша не смела отвести глаз от зелёного создания, которое устремилось прямо на Аргалиона. Врезавшись в него снарядом баллисты, виверна ловко обвила его шею своей, длинной и зигзагообразной, а затем впилась когтями в чешуйчатое брюхо. Взревевший дракон схватил противницу всеми четырьмя лапами, и они сцепились в воздухе, как заключённые в банку пауки. Клубок крылатых ящеров пронёсся у девушки над головой, с невероятным грохотом рухнул на землю и, докатившись до обрыва, сорвался в пропасть. Всё произошло так быстро, что напоминало мимолётный сон, вот только на примятой траве темнела пропаханная рогом борозда…

— Аргалион вернётся не скоро, — раздался рядом знакомый баритон.

Лайла обернулась на Леонардо, отряхивающего ладони от следов ржавчины.

— Это была виверна⁈ — впечатления вампирши вырвались необдуманным вопросом.

— Виверны ненавидят драконов. Но даже межвидовая вражда не заставит стайную тварь напасть на хищника высшего порядка в одиночку, — надменным тоном проговорил колдун. — Мои эксперименты не ограничиваются воронами и антропоморфными созданиями.

— Порождение Тьмы… — разочарованно произнесла Лайла. Она могла бы и сама догадаться, как «виверна», коей отведено чуть больше века, прожила четыре столетия, и с помощью каких чар сумела в одночасье оказаться на плато.

— Порождение Тьмы спасло тебе жизнь, в то время как творение Света желало растерзать. На твоём месте я бы лучше поразмыслил о мотивах последнего: драконам не свойственно чувство мести. А это может означать лишь одно…

— Посланник Хроногора ещё жив, — вампирша тревожно заозиралась.

— И раз он до сих пор не атаковал, эклектический взрыв не прошёл для него бесследно.

— Как нам его найти?

— Спровоцировать.

Леонардо коснулся Лайлы, и они материализовались в центре кратера, подобно муравьям, забравшимся в широкую чашу. Ощущая, как сапоги тонут в рыхлой грязи, девушка рефлекторно приподняла подол платья, хоть тот уже и был безнадёжно замаран. Её взор проскользил по неровным краям высоких земляных стен: враг мог появиться с любой стороны и для него стоявшие на дне находились словно на ладони.

— Что ж… — некромант утопил левую руку в кожаной перчатке. — Приступим.

Из запятнавшей воздух кляксы тумана высыпалась гора тёмных камней, заблестевших серебром множественных прожилок, — осколки Филактерии. Лайла полагала, что ими полнились окрестности, а они, оказывается, уже были предусмотрительно собраны колдуном. В голове начали всплывать печальные воспоминания, и вампирша поспешила завести разговор:

— Там, на валу… Я думала, ты бросил меня…

Леонардо взглянул на собеседницу с искоркой интереса:

— Отринь сомнения, королева. Мы заключили соглашение. Его итог не подлежит двусмысленным трактовкам.

— Хочется верить. Но всё же: спас бы ты меня от дракона, не будь божественный посланник жив?

— Пока тобой правит превентивный скепсис, любой ответ не менее абсурден, чем сам вопрос. Пусть не речи убеждают тебя, а обстоятельства, — некромант перевёл взор на гору осколков и сложил руки так, будто держал невидимый шар.

— Великолепный способ уклониться от прямого ответа, — с упрёком промолвила вампирша. — Похоже, ты и правда недолюбливаешь ложь.

— У меня было более тысячелетия, чтобы овладеть искусством увещевания и научиться взвешивать слова, — ладони колдуна стали вращать незримый глобус. —