— Развлекайся, Босс.

В последний раз взъерошиваю волосы Бринн и направляюсь к грузовику. Как только сажусь за руль, отправляю Лукасу сообщение, чтобы в понедельник он помыл дом Шэрон. Шэрон может быть упрямой, но и я тоже.

Свернув с дороги, направляюсь в один из моих любимых баров в гавани, «СэндБар». Он стоит прямо на воде, кухня открыта допоздна, а летом в большинстве субботних вечеров во внутреннем дворике звучит живая музыка. Никаких знаменитостей, — только местные музыканты и группы — но выступления всегда хороши. После такого насыщенного дня, мне не помешало бы холодное пиво, океанский бриз и музыка, не связанная с Саванной.

В баре настолько многолюдно, насколько можно ожидать в пятницу вечером. Некоторые из моих парней играют за бильярдными столами сзади и замечают, когда я вхожу. Они зовут меня по имени, и я им киваю, но к ним не присоединяюсь. Вместо этого устраиваюсь за барной стойкой.

— Привет, незнакомец, — через минуту говорит Молли, уже протягивая мне открытую бутылку. — Давно тебя не видела.

Я беру пиво и бормочу слова благодарности.

— Работы выше крыши, — отвечаю я, отпивая из бутылки.

Она упирается руками в барную стойку, приподнимая грудь кверху так, что ее декольте чуть не вываливается из глубокого выреза майки. Я позволяю себе скользнуть взглядом по ее ключице и выпуклости грудей, прежде чем вернуться к ее лицу. Сюда я пришел не за этим, но теперь, раз уж я здесь…

— Полагаю, роль святого и спасителя — тяжелая работа, — говорит она.

Я делаю еще один щедрый глоток пива, пристально глядя в ее глаза, и она прикусывает нижнюю губу.

— Я не вижу Бринн, — говорит она через мгновение. — Ты сегодня в свободном полете?

Я киваю, и она мягко улыбается, ее розовые губы кокетливо изгибаются вверх, что мне хорошо знакомо. Обычно я не встречаюсь с женщинами из моего маленького городка. Если мне нужен кто-то на ночь или на неделю, я делаю это за пределами округа. Но у нас с Молли есть соглашение. Она знает условия и хранит все в тайне. Просто секс, никаких отношений. Она не приходит ко мне, когда Брин дома. Мы не звоним и не пишем друг другу, если только не для подтверждения встречи. Мы не остаемся на ночь. Не обнимаемся. Не ведем разговоры в постели.

Только занимаемся сексом. Без всяких обязательств.

— Сегодня я заканчиваю в одиннадцать.

Я ухмыляюсь, отчего ее обнаженные ключицы окрашиваются в розовый, а дыхание учащается. Поставив бутылку на стойку, наклоняюсь вперед, приближаясь губами к ее уху.

— Одиннадцать ноль пять.

Я отстраняюсь, и она подмигивает мне, затем идет к другим посетителям. Взяв пиво, я направляюсь к столику во внутреннем дворике, чтобы занять место в баре на открытом воздухе. Как только я сажусь, на барной стойке появляется еще одна бутылка пива, я поднимаю глаза и вижу Чета, еще одного бармена.

— Тебе нужна добавка, — говорит он.

— Спасибо.

— На твой счет? — спрашивает он, и я поднимаю бутылку в знак подтверждения, затем обращаю внимание на воду.

Наш городок находится прямо в устье реки перед ее впадением в Атлантику, поэтому вода здесь соленая, а по ночам слышно, как волны разбиваются о далекий берег.

Лодки пришвартованы на ночь, и я наблюдаю, как их силуэты качаются под легким движением течения. В музыкальном автомате в баре играет классический рок, а из динамиков во внутреннем дворике льется музыка. Во время вечерних концертов музыкальный автомат отключают, но сегодня он работает и им можно пользоваться бесплатно.

Закрыв глаза и глубоко вдохнув, я сознательно расслабляю плечи и челюсть, а затем представляю, как выдыхаю все напряжение. Это упражнение заставлял нас выполнять социальный работник из группы поддержки, и я продолжал его делать даже после того, как перестал посещать группу. Бринн я до сих пор вожу на сеансы к ее консультанту, но после урагана я перестал находить время для себя.

У меня есть дела поважнее, и, обычно, после посещения группы поддержки, я чувствовал себя хуже, а не лучше.

Я допиваю первое пиво и меняю его на новое, которое принес Чет, затем откидываюсь на стойку и снова устремляю взгляд на темный горизонт. Пытаюсь раствориться в шуме воды, но мои мысли постоянно возвращаются к Саванне.

Видеть ее было, как получить удар в грудь.

Видеть ее с Бринн? Невыносимо.

От нее исходил аромат ванили и персиков, что полностью соответствует ее имени — Саванна, но оно имеет шокирующий контраст с ее внешностью. Ваниль и персики намекают на южную сладость, но в Саванне нет ничего сладкого. С длинными серебристыми волосами, в массивных черных ботинках и с ярко-красной помадой Саванна выглядит так, будто от нее веет гвоздикой или кардамоном. Корицей и имбирем. Сигарами и виски. Чем-то пряным. Манящим. Опасным.

Я сжимаю кулаки по бокам. Ощущение ее предплечий до сих пор не пропало с моих ладоней, воспоминания неумолимы и отказываются исчезать. Ее кожа была горячей. Саванна всегда была теплой на ощупь. Помню те ночи, когда она спала в моей постели. Она была как персональная печка. После ее ухода все стало холоднее.

«У меня горячая кровь, — сказала она мне однажды. — Вот почему я такая темпераментная».

Тогда я ей поверил. Даже сейчас я все еще верю в это.

Странно, что после стольких перемен, что-то по-прежнему остается прежним.

Я допиваю второе пиво и делаю знак Чету, чтобы он принес мне третье. Несмотря на настроение, я ухмыляюсь, когда подношу бутылку к губам. То, как она улыбнулась мне во дворе ее дома и отсалютовала. Приторный тон ее голоса. То, как дерзко она вскинула голову и окинула меня оценивающим взглядом.

«Есть еще какие-нибудь пожелания, прежде чем я вышвырну вашу напыщенную, снисходительную задницу с моего двора?»

Мне потребовались все силы, чтобы не засмеяться.

Я вел себя с ней как мудак. Мне пришлось. Но то, как она мне дерзила? Будь я проклят, если я не хотел схватить ее и поцеловать.

«Как скажете, сэр».

Я смеюсь над воспоминанием. Ее голос крутится у меня в голове. Этот сексуальный, хриплый голос. «Как скажете, сэр». Я подавляю стон, когда в моем сознании проносится образ ее серебристых волос, намотанных на мой кулак. И ее, на коленях.

«Как скажете, сэр».

Гребаная Саванна Шоу.

Молли возникает передо мной в идеальный момент. Ее улыбка соблазнительная, глаза чуть прикрыты и игривы. Я смотрю на часы.

— Одиннадцать ноль пять, — говорю я.

Вовремя. Молли никогда не опаздывает.

Я раздвигаю ноги, и она встает между ними, проводя