«Гусарские хоругви не использовались в каких-либо экспедициях, а лишь для сопровождения при вступлении кого-либо в должность старосты или воеводы или на похоронах подобного же лица; поэтому панцирные называли гусар похоронными солдатами»[604], – так писал о гусарии времен Августа III Саксонского (1733–1763) ксендз Енджей Китович. К сожалению, он не преувеличивал. В этот период гусария была формацией замечательной, однако с военной точки зрения не имевшей никакой ценности. Как же до этого дошло?

Предыдущие разделы книги я посвятил различным аспектам истории гусарии. Мне бы хотелось, чтобы читатель, прочитав их, понимал, что в сражении принимала участие не только техника, и его исход зависел не только от того или иного способа ее применения, главным фактором победы были люди. Когда живой человек был правильным образом направляем (фактор качества командования), мотивирован (фактор морали), подготовлен (фактор выучки), дисциплинирован, опытен и, наконец, подходящим образом вооружен, он одерживал победы в сражениях. Если же какой-то из перечисленных факторов давал сбой, шансы на успех уменьшались. Однако в конечном счете победу или поражение предопределяло не наличие всех козырей на одной стороне, а то, было ли их больше, чем у противника.

Можно много писать о причинах упадка гусариии. А можно перечислить их одну за другой и затем проанализировать весь список. Только в этом случае легко потерять самое важное. Побеждал не тот, кто во всем был лучше противника, а тот, кто в данный момент, во время сражения, лучше использовал свои сильные стороны и слабые стороны противника. Давайте помнить об этом, читая следующие части этого раздела.

Первые симптомы кризиса

На дворе 1619 год. Речь Посполитая только что подписала перемирие, остановившее более чем на десять лет войну с Великим княжеством Московским. Перемирие было выгодно для Речи Посполитой, которая получила обширные территории, а вдобавок – титул московского царя для польского королевича Владислава Вазы. Речь Посполитая – уния Польского королевства и Великого княжества Литовского – находилась на вершине своего могущества. Ее территория в три раза превышала территорию современной Польши. С восточной границы государства до Москвы было ближе, чем от Познани или Кракова до Варшавы.

В этом же году польский король Сигизмунд III Ваза пришел на помощь австрийскому императору, выслав ему в подкрепление 8 тысяч кавалеристов, которые в битве при Гуменне[605] разбили взбунтовавшиеся венгерские войска. Гораздо позднее этот акт был назван первым спасением Вены.

И кто в эти минуты триумфа мог разглядеть кризис в польском войске? Однако! В 1620 году по меньшей мере десятитысячная армия, в состав которой входило около 2,5 тысяч гусар, возглавляемая победителем Клушинской битвы гетманом Станиславом Жолкевским, потерпела сокрушительное поражение в Валахии. И от кого? От татаро-турецкой армии[606]. Как же это могло произойти? Если очень кратко, ответ на данный вопрос звучит так: по причине отсутствия дисциплины в войске и безнаказанности тех, кто ее нарушал.

Первородный грех – финансирование армии

Период царствования Сигизмунда III Вазы принес с собой неизвестное ранее явление – конфедерации войск. Первая конфедерация была создана в 1590 году. Очередные – в 1597, 1602, 1603, 1605, 1606, 1609, 1612–1614 годах и так далее. Поводом стала задолженность государственной казны по выплате жалования. Конфедерация войска – это организованный отказ от выполнения приказов. Войско вместо того, чтобы сражаться, занимало королевские и церковные земли и выбивало из казны деньги за них[607].

Другим явлением, неизвестным до царствования Сигизмунда III Вазы, были так называемые денежные станции – плата квартирующему войску. Иными словами, когда какой-либо отряд появлялся на квартирах, хозяева ему платили. Иногда это происходило чрезвычайно брутальным способом, дело доходило даже до похищений холопских детей и требования выкупа у родителей за возвращение потомства[608].

Оба эти явления были не чем иным, как организованным грабежом со стороны войска, но в дополнение ко всему на подобные действия армии смотрели сквозь пальцы. К ним относились толерантно, поскольку жалованье из казны прибывало или с очень большим опозданием, или не в полном объеме. Все это, однако, обусловило резкое падение дисциплины в войске, вернуть которую слабому гетману было очень трудно. В результате армия теряла свою боеспособность.

Важно помнить, что гусария существовала не в вакууме. То, что сказано о грабежах силами польского войска, относилось и к этой формации. Обвинения гусарских товарищей в грабежах были единичными, однако весьма многочисленная свободная челядь часто позволяла себе своевольничать, наверстывая и за своих господ[609]. Таким образом, в то время как гусарский товарищ из своего собственного кармана ассигновал огромные суммы, чтобы иметь возможность посвятить свое здоровье и свою жизнь служению отчизне, его пахолики трактовали войну как идеальную возможность обогатиться. В результате гусарская хоругвь могла причинить больше опустошения, чем целый пехотный полк.

Сами товарищи тоже не были святыми. Желая хотя бы частично компенсировать свои затраты, которых полагавшееся им жалованием никоим образом не возмещало, при удобном случае товарищи тоже грабили врага. Бывало даже и так, что когда в, казалось бы, уже захваченном вражеском лагере гусары бросались грабить, неприятель собирался с силами и возобновлял бой, чтобы окончательно выбить разрозненное товарищество и вырвать у него победу.

А если враг не хочет биться в открытом поле…

В 1621 году на Речь Посполитую с юга наваливается всей мощью Османская империя. В это же время на севере молодой шведский волк Густав Адольф воспользовался ситуацией и со своей армией осадил Ригу. Вторжение на юге удалось остановить. Гусария принимала в этом самое активное участие: 7 сентября 1621 года она прославилась атакой, в которой разбила в пятнадцать раз более многочисленного противника. На севере дела обстояли хуже. Практически все силы, что были у государства, были направлены против турок. Оборонять Инфлянты осталась горстка солдат под командованием Кшиштофа Радзивилла. К регулярно битым до тех пор шведам не отнеслись всерьез. Память о Кирхгольме была еще жива.

И вот 9 сентября 1621 года под осажденной примерно 18 тысячами шведов Ригой появляется Радзивилл с… 900 солдатами. Соотношение сил 20: 1 в пользу шведов! Однако и шведы не забыли Кирхгольма. Лишь несколько сотен из них удалось застать в открытом поле, и они сразу же были разбиты, в чем решающую роль сыграли гусары[610]. Остальная часть шведской армии или укрылась за полевыми укреплениями, или оставалась на другой стороне реки Двины. Радзивилл ждал врага всю ночь. Шведы оставались совершенно пассивными. Поэтому 10 сентября Радзивилл попытался выманить их в открытое поле. Ведь только там