Глава 11

Ignoti nulla cupido.

О чем не знают, того не желают.

«Пражский трдельник»

«Что-то необъяснимое творится в Праге! Всю ночь выли сирены, из спальных районов города поступило несколько десятков вызовов полиции. Пострадавшие рассказывают одно и то же: монстры с клыками и когтями нападают на людей и пьют их кровь.

Министерство здравоохранения выступит днем с публичным заявлением, специалисты предполагают наличие вируса или случая массового бешенства у людей.

Нескольким очевидцам удалось заснять людей, которые ползали по стенам и нападали на жителей домов.

Сегодня наша экспертная группа пообщается с пострадавшими. О результатах – в следующем выпуске новостей.

Берегите себя и не пускайте незнакомцев ночью в свой дом.

Ваш Эл Вода».

Энн

Она напала на Карла, полоснула лапами по груди, разрывая когтями одежду и упырскую плоть.

– Анета, остановитесь! – отрезвляюще холодно прикрикнул мистер Рот.

Кинских всего секунду помедлила, но взгляд упал на мертвую девушку в его руках, и все вокруг окрасилось в красный. Полуобращенная, с выступающей волчьей мордой, она кидалась на них, стараясь ухватить зубами. Вильгельм уронил труп и обманным маневром оказался перед лицом Энн. Она поняла, что не успевает отразить занесенную руку с когтями, но мистер Рот ее удивил. Он замахнулся и оглушительно хлопнул ее по щеке. Болезненная пощечина обожгла, приводя в чувство. Энн помотала головой, пытаясь прогнать шум в ушах, когда снизу послышались шаги и голоса.

– Уходим, быстро!

Все трое кинулись вверх по лестнице. Карл выбил замок у двери, ведущей на крышу. Энн остановилась, сомневаясь, что ей по силам перелететь с крыши на крышу. Не медля, Карл обхватил ее за талию и прижал к себе, а потом просто шагнул вниз. Кинских зажмурилась, чувствуя лишь дуновение ветра от скорости и напряженное тело Карла.

После они охотились на упырей в новых спальных районах Смихова и Андела. Энн устала и еле держалась на лапах, когда мистер Рот посмотрел на часы и объявил о скором наступлении рассвета емким:

– Все.

На соседней улице их ждал черный «Мустанг». Энн, кутаясь в пиджак Вильгельма, села в машину на переднее сиденье и поджала ноги, пытаясь унять дрожь.

Дэниэль Фауст, который был за рулем, с интересом посмотрел на ее облачение, прикрывающее голое тело, а затем перевел взгляд на лицо. Его глаза изменили цвет на янтарно-желтый, от Фауста повеяло опасностью и дымом.

– Здравствуйте, графиня Кинских, – легко приветствовал он, словно они просто случайно встретились рано утром, а не убивали всю ночь кровососов.

– Здравствуйте, пан Фауст, – в тон ему любезно ответила Энн.

Дэниэль завел мотор, и «Мустанг» понесся по сонным улицам. Энн в изнеможении прикрыла глаза, больше не в силах держать их распахнутыми.

– Их слишком много, – наконец произнес Фауст, обращаясь к Карлу и Вильгельму.

– Я вижу, – подтвердил мистер Рот, и Энн услышала в его голосе толику злости. Тот раз, когда они виделись возле университета, он казался совершенно безэмоциональным типом. После слов Карла о том, что Вильгельм знает больше о возникновении вампиров, Кинских пришла к выводу, что он старше, чем бывший король.

– Дэниэль, подвезите графиню к ее машине, чтобы она могла благополучно добраться до дома, – снова подал голос Вильгельм.

Фауст криво улыбнулся, поворачиваясь к Энн.

– Нет, мой дорогой мистер Рот. Анета поедет с нами. Она должна присутствовать на обсуждении и увидеть, кого мы взяли в плен.

Энн ничего не сказала, но была благодарна Фаусту хотя бы за то, что он не попытался от нее избавиться, как ее знакомцы, сидящие сзади.

В Тройский особняк «Мустанг» въехал, когда темнота еще полностью не отступила. В этих остатках мрака Энн мерещились мертвецы, неестественно согнувшиеся, ползающие по деревьям и дорогам, следящие за ней пустыми мутными глазами. В огромном холле, который являлся и библиотекой, их ждали служители ордена: кто-то был в униформе, кто-то нет, однако и те и другие уставились на Энн, рассматривая ее голые ноги.

– Графиня, дальше по коридору вы найдете комнату с ванной и приготовленную вам одежду.

Кинских благодарно кивнула и поспешила туда.

На диване в гостевой комнате лежал женский вариант униформы Ордена. Освежившись, она облачилась в темные брюки и рубашку, зашнуровала мокасины и собрала распущенные волосы в высокий хвост, воспользовавшись любезно оставленной для нее резинкой. Когда Энн вышла в холл, Карл и Дэниэль о чем-то спорили, но резко замолчали.

Рядом с ними стоял крупный седой мужчина, похожий на языческого бога: дикий огонь в глазах и волевое лицо с густой бородой. Заметив ее взгляд, он улыбнулся, сразу растеряв свой боевой настрой. Кинских показалось, что она уже где-то видела его лицо.

– Полагаю, я не имел чести быть вам представленным.

– Анета, позвольте представить вам Яна Воганьку – летописца, который служил короне всю мою почти человеческую жизнь.

– Очень приятно, – она пожала протянутую холодную руку. – Вы главный библиотекарь в Страговском монастыре?

– Да, графиня.

– У Яна есть еще одно имя, которое должно быть вам известно по истории – Неплах.

– Монах Неплах?

Она даже отступила на шаг, медленно и недоверчиво качая головой. Помня все, что рассказывал дядя, Энн чувствовала, каким нереальным кажется это знакомство.

– Значит, то, что ты император Карл, она приняла и не так чтобы сильно удивлялась, но стоило представить ей монаха-летописца, как ее накрыло изумление, – прокомментировал Вильгельм в своей иронично-издевательской манере.

Карл скрыл ухмылку за поглаживанием короткой щетины и отошел с Дэниэлем в дальний конец зала. Ян откланялся и занялся тем, что стал перебирать книги у крайнего к ним ряда стеллажей.

Энн подошла ближе к Вильгельму, сидящему за круглым столом. Он неотрывно следил за Карлом, поэтому Кинских негромко кашлянула. Мистер Рот неохотно оторвался от наблюдения и окинул ее взглядом, приподняв одну бровь, а затем снова вернулся к прерванному занятию. То, как он смотрел на Карла, заставило Кинских переосмыслить свое отношение к этому мужчине. Во взгляде Вильгельма читались тоска и преданность, и что-то еще, очень глубинное и тщательно скрываемое, но заметное, когда он, как сейчас, забывал натягивать непроницаемую маску.

Его чувства, написанные на лице, были прекрасны и ужасны одновременно. Ведь Энн четко поняла, что они не взаимны.

Она думала, что мистер Рот примет непонимающий вид или избежит этой темы, но он снова ее удивил, когда горько усмехнулся и ответил:

– С того момента, когда я впервые увидел Карла, я понял, что буду верен ему всегда.

Вильгельм смотрел на Карла так, словно он был его личным центром мира. Кажется,