стало ещё неуютнее, чем до этого. «Золотой казан», в просторечье «Казанок», был рестораном, принадлежащим роду Тарковских — одним из трёх. Попасть туда можно было только по приглашению, и Тарковские часто использовали его для важных деловых встреч.

В такие дни ресторан закрывали и на три квартала вокруг выставляли охрану. Вот и сейчас, пока мы ехали, я заметил по пути немало машин с гербами рода и конных гвардейцев.

Владислав не хочет, чтобы кто-либо слышал нашу беседу. Это значит, она точно окажется непростой.

Впрочем, другого я и не ожидал.

— Позвольте взглянуть на документы, — сказал вдруг Дмитрий.

— Пожалуйста, — я протянул ему папку.

Лихачёв просмотрел бумаги, покивал и вернул мне папку.

— Всё оформлено, как полагается. Однако мирный договор можно оспорить, ведь Пётр Бехтеев ещё не вступил в права официально.

— Это не имеет значения, — сказал я. — После смерти отца он исполняет обязанности графа и имеет право подписывать родовые бумаги.

— Я хорошо вас обучил, Эспер Александрович, — поверенный позволил себе улыбку. — Однако в таких делах много подводных камней. Впрочем, поговорите об этом с его высочеством.

Я только кивнул и больше не стал ничего говорить.

Когда мы подъехали к ресторану, на улице стало уже темно. В основном благодаря погоде — закатное солнце скрылось за тучами, и ночь наступила раньше положенного.

В двухэтажном здании «Золотого казана» горело только одно окно на втором этаже. Я в сопровождении гвардейцев зашёл в ресторан и поднялся. Там меня проводили в отдельный небольшой зал, именуемый Круглым.

Потому что, как можно догадаться, он был круглой формы. Точно так же, как единственный стол посреди комнаты и прочие детали интерьера.

Владислав был уже здесь. Сидел за столом и пил кофе.

Удивительно. Я скорее рассчитывал увидеть его с бутылкой креплёного вина или кружкой пива, на худой конец.

— Оставьте нас наедине, — велел он, ни на кого не взглянув.

Солдаты поклонились и вышли, бесшумно закрыв за собой двери. Влад повёл рукой, и я почувствовал, как включились защитные артефакты. В том числе гасящие звук. Теперь нас никто не услышит, даже если мы начнём орать и стрелять друг в друга.

Впрочем, стрелять мне не из чего. Револьвер с единственным оставшимся патроном забрали. Негоже встречаться с князем при оружии.

Владислав поднял на меня глаза, и в них заплясало пламя Взора.

— Ты так и будешь стоять? — спросил он.

Это можно было счесть за приглашение сесть, но Влад явно имел в виду другое.

Скрипнув зубами, я коротко поклонился:

— Приветствую, княже, и благодарю за помощь.

— Благодаришь за помощь, значит, — Влад поставил чашку на блюдце и медленно встал.

Взор в его глазах разгорелся так ярко, что меня едва не ослепило. Возникло чувство, будто кто-то схватил меня за горло и безжалостно сдавил.

— Благодаришь за помощь⁈ — заорал Владислав. — Ты отринул мою помощь, растоптал её, как мусор! И после этого смеешь благодарить⁈

— Если ты насчёт бесплатной гвардии, то я этого не просил, — ответил я. Слова давались с трудом. — Как я уже сказал, честь и слово для меня дороже выгоды.

— Тупой сопляк!

— Прошу следить за выражениями, ваше высочество.

— Будешь мне указывать⁈ — снова взорвался Влад и со всей силы ударил ладонью по столу. Посуда жалобно звякнула.

— Прошу о вежливости, княже, только и всего.

— Ты такое натворил, что достоин лишь презрения, — поморщился Влад.

Загасив Взор, он подошёл к стоящему в глубине зала бару и взял оттуда бутылку чего-то крепкого. Налил в квадратный бокал и залпом выпил.

— То есть Чёрный орёл сделал мне предложение по твоей просьбе? — спросил я.

Владислав подержал в руках открытую бутылку, будто сомневался, налить ли ещё. А потом решительно закрутил крышку и поставил бутылку на место.

— Сядь, — сказал он. — Я расскажу тебе, как всё обстоит на самом деле.

— В том числе о будущей войне с Рязанью?

— В том числе о ней. Там всё гораздо сложнее, чем ты думаешь, — Влад вздохнул. — Садись. Пора тебе узнать, как на самом деле умер наш отец.

Глава четырнадцатая

— Судя по твоим словам, он умер не своей смертью, — сказал я, садясь за стол.

— Да. Его убили.

В горле встал комок. Я вроде бы уже смирился с потерей отца, но теперь, когда Влад сообщил мне такое, все мрачные чувства воскресли.

Я тяжело сглотнул и спросил:

— Кто?

— Враги, — рыкнул Владислав и сел напротив меня. — Точно так же, как они убили Николая. Точно так же, как они собирались убить тебя, меня и всех остальных Тарковских.

— Кто? — дрожащим от боли и гнева голосом повторил я.