За ворота он прошел, но дальше трое из людей Муратова возникли перед ним, когда он был на территории парка.

- Вам стоит вернуться, Вадим Евгеньевич. Уже поздно, мы вас проводим.

Так вежливо, бл***, что его затошнило просто. Попытался обойти, но его не пустили.

- С дороги! - прорычал он и стал пробиваться кулаками.

Завязалась драка. Его не били, только сбивали удары, но в итоге он и на метр не продвинулся. В конце концов к нему вышел Муратов. Оглядел и холодно бросил:

- Она же сказала, что не хочет тебя видеть. Уезжай.

И ушел обратно.

А Батуров остался там, тяжело дыша и прикрывая костяшки, сбитые в кровь. Поражение осознать было тяжело, душу жгло как кислотой. Ему всегда по жизни везло. Всего, чего хотел, добивался легко. Сейчас как будто встала непреодолимая стена.

В этот раз он уехал.

глава 22

Вернувшись под утро, Батуров не поехал домой. Он не в состоянии сейчас был видеть жену. Не хотел никаких вопросов, на которые не собирался отвечать. Ничего не хотел. Состояние было такое, ударь его ножом - кровь не потечет.

Начинался день, из аэропорта он направился прямо в свой офис. Принял душ, переоделся в сменный костюм и приступил к работе. Вызвал секретаря и холодно бросил, глядя в сторону:

- Сводку.

Та что-то пролепетала и исчезла тихо как мышь. Вадим встал из-за стола и отошел к окну, застыл, глядя в пространство. А взгляд непроизвольно устремился туда. Где он оставил…

Звонок.

Он подошел к столу и поднял гаджет. Звонил тесть. Вадим потряс в руке телефон, испытывая острое желание послать тестя матом, но все же принял вызов.

- Слушаю. Батуров.

- Зайди ко мне в офис.

И все. Прервался вызов.

Твою мать! Вадим все-таки выругался и еле сдержался, чтобы не запустить гаджетом в стену. Потом просто вышел, обронив секретарше походя:

- Меня не будет до обеда.

К Алишеру приехал чернее тучи. И если бы тот сейчас хоть слово лишнее сказал, сорвался бы точно. Но тот окинул его тяжелым взглядом и коротко бросил по внутреннему:

- Два кофе нам. И не беспокоить.

Молчание висело, пока им принесли кофе. И потом тоже, когда они остались в кабинете одни. Потом Алишер пододвинул к себе чашку кофе, а ему сказал:

- Бери.

А он не хотел. Достало. Дернулся в кресле, и тут Алишер негромко сказал, отпивая глоток:

- Не суйся к Илье.

Его аж перекосило. Вскинул на Шамаева взгляд, а тот продолжил, отпивая еще глоток:

- Илья только кажется мягким и интеллигентным. Будешь доставать, он тебя зароет.

- Плевать я хотел на него! - Батуров сорвался на крик.

Алишер дернул уголком рта в странной усмешке и сказал:

- А на чувства женщины, который ты портишь жизнь, тоже плевать?

Вадим осекся. Все разом перевернулось в душе, отрезвляя болью.

Анна. Ее глаза, когда она бросила ему в лицо: «Я не хочу вас больше видеть». Он закрыл ладонью лоб и выдавил через силу:

- Не плевать.

- Рад, что ты меня понял. - Тесть допил кофе и отодвинул чашку.

Вадим не стал дослушивать, резко встал и вышел.

***

В тот день вечером Анне позвонила мать.

До этого момента все было хорошо, а тут сразу повисло напряжение и настроение испортилось. Как будто к душе приложили жабу.

Она ответила:

- Да, мама.

- Поздравляю, - сухо проговорила та.

- Спасибо, - в тон ей ответила Анна.

- Что, неужели так трудно было снять трубку и сообщить матери? Я от чужих людей должна узнавать, что тебя родился ребенок?

Аня мысленно произнесла: «Соль тебе в глаза». Пусть это грех так думать о матери, но ей хотелось, чтобы та держалась от ее сына подальше. Вслух она сказала:

- Извини, не было времени.

- Как хоть назвали?

- Ильей.

Мать фыркнула что-то вроде: «Ну конечно», Аня не разобрала. И чтобы перевести тему, спросила:

- А как у вас дела?

- Спасибо, - презрительно процедила та. - Благодаря твоему Илье у нас теперь есть дом у моря.

- Откуда столько яда, мама? Ты же всегда хотела иметь дом у моря.

- Жалкая подачка. При его деньгах твой муж мог бы дать гораздо больше! Он просто откупился, чтобы заткнуть нам рот.

- Что?

- Не прикидывайся. Все ты прекрасно понимаешь. Или так понравилось спать со стариком? Он же импотент! Ха-ха-ха! Или за деньги на все готова?! Посмотрим…

Аня просто озверела от злости. Дослушивать она не стала, отрезала:

- Мои отношения с Ильей не твое дело. Не звони больше!

И оборвала вызов.

Но потом ее трясло от мысли, что мать ведь не успокоится. Неизвестно, во что может вылиться ее мелочное желание ужалить побольнее. Надо было сказать Илье, но в этот момент малыш проснулся и заскрипел, недовольно кривя ротик. Она кинулась к ребенку и забыла об этом.

Вспомнила гораздо позже, уже вечером.

Вспомнила, и опять вернулось неприятное чувство, будто прикоснулась к чему-то холодному и липкому. Затевать про такое разговор с Ильей было как-то даже стыдно, тема щекотливая. Но она все-таки сказала:

- Знаешь, мне сегодня звонила мать.

Все это время он почти постоянно находился рядом с ними. Чтобы не стеснять - в соседней палате. Но заходил часто, смотрел на малыша, затаив дыхание. Вот как сейчас.

- Тамара? - Илья обернулся.

Аня кивнула: