– Я разорву тебя на ошметки! – орет он, перекрикивая доносящуюся с улицы музыку.

Хватаю с комода тяжелую вазу и замахиваюсь.

– Только подойди, сволочь! – выкрикиваю в ответ.

Джош тормозит и пытается испепелить меня взглядом.

– Я хочу нормальный, мирный развод, – произношу, задыхаясь. – Никаких скандалов, таблоидов, грязного белья.

– Таблоиды будут в любом случае, и ты это знаешь! Давно все спланировала, дрянь?! Я заблокирую все твои счета, и ты уйдешь отсюда с голым задом!

– Я уже закрыла все счета, так что закатай губу, извращенец!

– Лиана! – ревет так, что срывает голос. – Сука! – машет кулаками в воздухе. – Сука! Сука! Какого хера, детка? – смягчает тон, чтобы, видимо, усыпить мою бдительность. – Все же было нормально. Никто никому не мешал жить.

– Джош, – я опускаю вазу, но продолжаю сжимать ее в руке. Барклей делает шаг ко мне, и я поднимаю свое оружие выше, чтобы он понимал, я в любой момент готова обрушить эту штуковину ему на голову. – Тормози. Что тебе не нравится? Мы разведемся тихо.

– Ты нашла себе какого-то мужика? Ну так трахайся с ним, мне похуй!

– Да что ты так печешься об этом браке?! Мы с тобой уже сколько лет живем как соседи! И я никогда не поверю, если ты начнешь рассказывать о чувствах! Джош Барклей любит только себя и деньги!

– Вот именно! Деньги! Моя карьера может пойти по… ты же знаешь, как все это работает!

– Джош! Ты снимаешь порно! Порно! – повторяю и нервно смеюсь. – Да ты уже завтра будешь обвешан красотками, как Хью – своими крольчихами!* И все запомнят тебя именно таким! А еще ты прекрасный режиссер! С чего вдруг твоя карьера должна закончиться?!

– Я подписал новый контракт!

– Ну это же отлично, поздравляю, – растерянно качаю головой. – Но какое, черт побери, отношение он имеет к нашему разводу?!

– Одно из условий – быть женатым, – тише отвечает Джош.

– Что? Какого…

– Это гарантия того, что режиссер не будет путаться с актрисами.

– Что за бред? – смеюсь я. – Серьезно? Брак – это гарантия? Чушь какая.

Качнув головой, иду в гардероб, но вазу из руки не выпускаю. Кто знает, какая дурь ударит в голову моему мужу?

– Лиана, дождись окончания контракта, а потом вали на все четыре стороны.

– Срок контракта? – оборачиваюсь, бросая на пуфик в центре гардероба свою дорожную кожаную сумку.

– Пять лет.

– Пять?! Ты сбрендил, Джош?! Я не останусь твоей женой еще на пять лет!

Кто знает, что случится за это время? А вдруг я могла бы построить отношения с кем-нибудь похожим на Ноа? А за пять лет столько воды утечет… Хотя утечет, если пытаться с самим Ноа. А если с кем-то другим… Черт, я опять думаю о нем. И эти мысли так захватывают, что я не замечаю приближение Джоша. А когда замечаю, он уже в шаге от меня.

Отскакиваю как ошпаренная, но он поднимает руки, будто сдается.

– Ну что тебе так сложно прожить со мной гребаные пять лет? – цедит он недовольно.

– Я уже сказала, что мы разведемся, – мой тон становится резче. – И завтра подам на развод.

– Я утоплю тебя в этом дерьме, Лиана, – цедит он, пока я сбрасываю в сумку самое необходимое. – Затаскаю по судам! Да любой громкий процесс знаменитостей покажется тебе прогулкой по весеннему лесу. Я искупаю тебя в грязи, вывалю всю твою подноготную! Сдам к черту имена всех твоих клиентов!

Отложив на секунду вазу, застегиваю сумку. Забросив ее на плечо, снова вооружаюсь и выпрямляюсь, встречая прямой взгляд Джоша. Потом делаю шаг и демонстративно ставлю вазу на стеклянный столик, под столешницей которого аккуратно разложены мои украшения.

Джош следит за каждым моим движением. Сейчас в его взгляде сквозит превосходство. Мудак думает, что переиграл меня. Но я к этому дню готовилась с момента, когда мы заключили брак. Уже тогда я знала, что Барклей так просто меня не отпустит.

– Джош, ты даже не представляешь, сколько у меня на тебя информации, – спокойно произношу я. – В том числе видеозаписей. Среди них и подробности о том, что происходит в студиях на съемках твоих фильмов. С твоих вечеринок. И даже запись того злосчастного фильма, на котором одна актриса умерла, а вторая после полученных травм осталась калекой. Ей ты заплатил за молчание, а мне – нет. А теперь заплатишь. Разводом. – Он дергается ко мне, но я выставляю вперед ладонь и, цыкнув, качаю головой. – Уничтожишь меня – все дерьмо выдающегося режиссера порно-фильмов Джоша Барклея всплывет наружу. И я сейчас говорю не только о моем физическом устранении, Джош. Сделай хоть маленькую… крохотную попытку меня утопить, и клянусь, – цежу сквозь зубы, подходя ближе, – я собственными ногами втопчу тебя в трясину. Обещаю, ты захлебнешься тем дерьмом, которое обещаешь мне. А теперь в сторону!

Обхожу его и двигаюсь на выход.

Я играю в крутышку, но у меня трясутся ноги. Понимание того, что он может схватить сейчас ту тяжелую вазу и запустить в меня, заставляет сердце колотиться как у испуганного зайца. Один точный удар – и Барклею предстоит только пережить позор и отсидеть за то, что покалечил девушек, а потом он продолжит жить. А вот я… я уже никогда ничего не сделаю и не скажу. И это страшнее участи знаменитого режиссера.

– Лиана, ты сука! – ревет он, но я не оборачиваюсь. Шея окаменела от сопротивления. Во мне зреет непреодолимая потребность обернуться, подстегиваемая инстинктом самосохранения. Но я держусь, и от этого еще страшнее.

Показав Джошу средний палец, покидаю гардеробную и, оказываясь в спальне, быстрее двигаюсь на выход. Уже выходя, все же оборачиваюсь, чтобы посмотреть на комнату, и тут в противоположную от гардероба стену летит та самая ваза. Врезавшись в нее, произведение искусства разлетается на тысячи мелких осколков. И я едва успеваю выскочить, чтобы они не впились мне в ноги.

– Хватит вести себя как сучка, Барклей! – выкрикиваю я. – И начни наконец поступать как мужик! – добавляю, а потом, хлопнув дверью, сваливаю.

________

*Отсылка к Хью Хефнеру,