Шрифт:
Закладка:
— Майкл, давай ты лучше будешь заниматься исследованием тайн нашей истории, а не меня. Я не слишком ценный экспонат, — ну не объяснять же ему, что я когда-то жил в те эпохи, когда некоторые народы еще говорили на этих языках. Правда это было в ином мире — мире история которого протекала иначе. — В общем, ты забирай пока это все. Храни в сейфе графини или моем. И думай над тем, что я написал. В ближайшее время воспользоваться The Royal Archivist ты не сможешь — сам понимаешь, в Лондон тебе нельзя. Так что довольствуйся нашей информационной сетью. Я сейчас уезжаю, увы, времени нет обо всем этом поговорить. Да, кстати, документ о твоем российском подданстве готов. Распишешься при получении и станешь совсем нашим, — я рассмеялся.
Майкл краснел, лепетал слова благодарности, но я почти не слышал его. Сложил вещицы, лежавшие на столе, в дорожную сумку Элиз и передал ему. Сам поспешил в ванную, чтобы освежиться — время поджимало.
Минут через двадцать я опустился в удобное кресло за рулем «Гепарда» и помчался в сторону Коломенских прудов. На полпути, включил эйхос и наговорил сообщение Ольге:
«Лечу быстрее ветра! Выходи, дорогая! Подъезжаю!» — и подумал: — «Цветы! Точно! Как это будет мудро с моей стороны! Это ее точно тронет!».
Я круто развернулся прямо перед носом набегавшей «Арчера» и помчался к торговому ряду на Нижегородской. Не известно, что лучше: заставить даму ждать или приехать на свидание без цветов. Подъехав к цветочной лавке — благо она была с самого края длинного ряда павильонов — я заказал большой букет чайных роз, и пока продавщица его собирала, увидел знакомую даму. Ту самую, которую когда-то вытащил вместе с графом Сухровым из горящего клуба «Кровь и Сталь». Ее имя запомнил очень хорошо: Арти или полностью — Артемида. И тут же раздался голос Еграма Сухрова:
— Где б еще увиделись! Привет, Сань!
— Привет! — я с теплом пожал его крепкую пятерню.
— Да ты, я смотрю, на новом «Гепарде». Ты ж на нем подъехал? — Еграм отчего-то улыбчивый, счастливый, смотрел на мой эримик. — «Гепард-12-КС»! Ого-го! — он заметил сверкающее никелем название модели.
Я знал отчего Сухров так счастлив: Арти была с ним, и похоже между ними была настоящая любовь. Еграм очень изменился с тех пор, как мы с ними после боя, поговорили в развалинах старого «колбаснника». Может его изменил не тот разговор, а Арти, спасенная из адского огня клуба и ставшая благодатным огнем в его сердце. И не важно, что его изменило — важно, что мы можем меняться, оставляя злость, высокомерие, раздутый эгоизм, и становиться добрее и чище.
Арти поздоровалась со мной, даже мило присела в книксене, а я, глянув на Сухрова, понял, что он прячет за спиной букет цветов. Да, май — такое время… Время, улыбок, цветов и любви.
— Ковалевская не желает меня больше возить. Пришлось купить, — шутливо объяснил я Еграму причину своего приобретения.
— И ты решил задобрить ее розами, — догадался он.
— Точно! Извини, опаздываю как раз к ней, — я взял букет у продавщицы, расплатился и, направляясь к эрмику. Сказал, обернувшись: — Отлично провести время! Завтра увидимся!
Сев в «Гепард» я помчался в сторону Коломенских прудов. Добрался до дома Ковалевских минут через пятнадцать. Ольга Борисовна, разумеется, выйти не соизволила, и мне пришлось зайти, попросить дворецкого пригласить ее по говорителю. Чуть раньше, чем спустилась моя невеста, появилась Татьяна Степановна. Даже в очках она никак не выглядела на свои 38 лет. Когда я увидел ее первый раз в школе, то принял за сестру Ольги. В самом деле они очень похожи казались тогда, когда у Степановны были длинные волосы.
— Ваше сиятельство, — я отвесил ей учтивый поклон. — Извиняюсь, что так внезапно. Сегодня день полон неожиданностей.
— Ах, Александр Петрович. Вы прямо какой-то неуловимый: оказываетесь у нас почти всегда в тот момент, когда меня нет дома. И вот мне сказочно повезло: хотя вы внезапно, но все-таки здесь, — мило улыбаясь мне, она остановилась посредине фойе.
— Увы, так получается, Татьяна Степановна. Если бы я не был так занят, то постарался бы заглядывать к вам чаще, — ответил я, мысленно торопя Ольгу.
— Дошли слухи… — продолжила Ковалевская-старшая, — что вы собираетесь жениться на моей дочери. Я ничего не путаю?
— Ну что вы, Татьяна Степановна, разве можно назвать слухами то, о чем говорит сам Борис Егорович и Ольга Борисовна, — сказал я, возвращая княгине ее подковырку и слыша быстрые шаги моей невесты.
— Мама, ну хватит! — сбегая по лестнице, сказала Ковалевская-младшая. — Мы это уже обсуждали сто раз. Саша с папой обо всем говорил. Так вышло, что тебя не было дома, когда Саша приходил по этому беспокойному для тебя вопросу. И ты прекрасно знаешь, что он очень занят. Занят даже еще больше, чем папа. Идем, — она взяла меня за руку, давая понять, что сейчас мы одна команда.
Вот как можно Ольгу не любить? Как бы она не капризничала, не сердилась на меня, но если нужна поддержка, то она всегда на моей стороне даже перед своими родителями.
— Вынужден бежать, Татьяна Степановна. Еще раз извините, за неожиданный визит и за то, что… — я замялся. — За то, что с предложением руки и сердца так вышло. Я понимаю, что это не по правилам и с моей стороны очень невежливо.
— Хорошо, что понимаешь. Будем считать, вопрос закрытым, жених, — Ковалевская-старшая улыбнулась мне, теперь уже вполне дружелюбно.
— В эрмике для тебя цветы, — шепнул я Ольге выходя за порог. — Может занести в дом, поставить в воду?
— Нет. Пусть со мной катаются, — решила она и тут же спросила. — Чем еще готов задобрить?
Вот шутница! Я искоса глянул на Ольгу, она явно была
