довольна, то ли мной, то ли своей милой хитростью.

— Дам немного посидеть за рулем, — рассмеялся я.

— Елецкий! — Ольга Борисовна даже остановилась, не доходя до «Гепарда» несколько шагов. — Мне возмутиться?

— Ладно, придумаем что-нибудь, — я приобнял ее, открывая дверь, и шепнул. — Я тебя трахну. В эрмике, — она было попыталась что-то возразить, но я закрыл ее рот поцелуем и уже потом добавил: — Ну надо же попробовать как это… в салоне.

— Рассказывай, что там во дворце. Ты вообще меня сильно встревожил. Я папе сообщение скинула — он не отвечает, — Ольга села рядом, поелозив чуть в кресле, оглядывая салон и приборную панель.

— Если кратко, то все хорошо. Сначала Глория обрушилась с угрозами, мол, отправит в ссылку без права выезда, намекая, что способна поломать наш с тобой брак. А потом… — я переключил средний рычажок — генератор тоненько засвистел и эрмимобиль тронулся.

— А потом? — не выдержала Ковалевская.

— Потом появилась Гера, — усмехнулся я и рассказал ей подробности моего визита во дворец, особо живописуя момент, когда Величайшая с такой небрежностью обошлась с императрицей.

Когда я окончил рассказ, подкрепив своими догадками о содержании табличек в Долине Царей Арихши, княгиня с минуту молчала, глядя в окно на проносившиеся мимо сады и богатые особняки возле Коломенских прудов. Потом сказала:

— В Индию меня папа не отпустит. Мама точно будет против. Я могу, конечно, настоять, но я так не хочу, Саш.

— И еще, кроме твоих родителей против буду я. Оль, ты же понимаешь, это не просто поездка-развлечение по историческим местам. Там будет реально опасно. Тем более Семицарствие все больше на стороне бритишей, которые разжигают враждебность индусов к нам. Кроме того, удаленные от Бомбея места там очень неспокойные, живут по своим законам. Я-то маг, со мной ничего не случится, а тебе туда категорически нельзя. Мы с тобой на Кипр полетим или вообще на Карибы на три дня. Да? — напомнил я о наших ближайших планах.

— Да, — все так же задумчиво сказала она. — Вообще ты меня не порадовал. А сейчас еще дополнительно нагнал всяких страхов.

— Оль, еще раз: для меня это не опасно — ты сама знаешь почему. Что тебя еще расстраивает? — я взял ее ладошку и пустил «Капли Дождя», хотя в этом не было никакой необходимости — просто хотелось сделать ей приятно.

— Если уж как-то очень постараться и закрыть глаза, что ты будешь в тех неспокойных месиах, то… Я много дней буду в «Сириусе» одна — вот что. В любом случае все эти дни буду в постоянной тревоге. И когда ты вернешься, не совсем ясно, как выйдет с Глорией. Может у нее на тебя какие-то иные недобрые планы, — Ольга повернулась, провожая взглядом берег пруда и вышку с коллектором связи.

Я знал, что там в особо охраняемой территории особняк первой императрицы, который проступает за деревьями, и сказал:

— Оль, ты же знаешь, маг-Елецкий легко решает самые сложные проблемы. Ну к примеру, как я ловко «заземлил» операцию «Гром». Поэтому, просто доверься мне. Все будет хорошо.

Дорога, ведущая за город, стала свободнее, и я дал «Гепарду» больше воли. Ветер засвистел в приоткрытое окно, развевая золотистые волосы моей невесты. Она уже успокоилась, на лицо вернулась улыбка и удовольствие от быстрой езды.

— Оль, ты меня любишь? — спросил я.

Стрелка указателя скорости качалась на красном поле, за отметкой 140. Справа тянулся лес, а слева на солнце сверкал изгиб реки.

— Да, Елецкий. Ты меня покорил, — признала она.

— А давай ты возьмешь в рот? — предложил я.

— Елецкий, ты вообще свихнулся⁈ Я это делать не буду! — она оттолкнула мою руку.

— Ну, Оль, — я положил ей ладонь на колено, постепенно задирая юбку, одновременно сбавляя скорость, левой рукой повернул руль к съезду.

«Гепард» зашуршал шинами по обочине, качнулся, скатываясь вниз и пошел по проселочной дороге к лесу. Здесь нас сильно потрясло на рытвинах, пока я не повел эрмик совсем медленно.

— Сделаешь? — вернулся я к прежнему вопросу, возвращая руку на ее голое бедро.

— Нет, Елецкий! Нет! Даже не мечтай! С этим вопросом к госпоже Барнс! — возмущалась княгиня, но против поднятой до трусиков юбки возражений она не имела.

— Оль, неужели у тебя нет любопытства? Давай просто попробуешь? — я подмигнул ей, лаская шелковистую кожу ее бедра. — Что здесь такого?

— А давай ты просто попробуешь? Давай? Трусики снимать? — ее щеки вмиг покраснели, то ли от задора, то ли от нескромности собственного предложения.

— Да, но я же первый предложил. Так что, давай ты, — повернув руль влево, я съехал с грунтовки и вскоре остановился.

— Нет… — сказала княгиня, но в ее голосе не было прежней категоричности.

— А если так? — оттянул край ее трусиков и едва касаясь прошелся пальцем по ложбинке.

Княгиня молча приняла эту муку, чуть расставив ноги.

— Так тебе нравится? — мой палец с легким нажимом пополз по ее ложбинке.

Ковалевская прикрыла глаза, ресницы ее вздрагивали. На моем шаловливом пальце появилось немного влаги.

— Признавайся, моя принцесса, нравится? — я погрузил палец к ее нежную пещерку.

— Да… Елецкий, ну зачем спрашивать, — она отвернулась к открытому окну, за которым гулял теплый ветерок, иногда слышалось жужжание пчел.

Я потянул рычаг, плавно опуская ее сидение, резко опустил свое. Все-таки в «Гепарде» вполне просторный салон, лучше, чем в испытанной мной прежде «Электре». С небольшим неудобством, упираясь ногами в рулевое колесо, я снял джаны, затем занялся Ольгой Борисовной, освобождая ее от совершенно лишних вещей. Делал я это намеренно медленно, грая с самыми притягательными местами ее тела.

Когда мои пальцы снова добрались до княжеской пещерки, в ней уже был потоп. Знаю, что Ольгу необычно дразнит, когда я ее раздеваю. Тем более если делаю это неторопливо, как сейчас, и даже издевательски, прикасаясь там, где княгине особо приятно, например, трогая ее соски или потирая ложбинку.

— Оль, ну сделай, — попросил я, положив ее ладошку на торчавший колом член. — У тебя такие соблазнительные губки.

— Ты нахал, — прошептала она, уже смиряясь, наклонилась, ложась голой грудью на живот.

Мне хотелось видеть, как это она делает, но пока пришлось довольствоваться видом ее затылка и плеч,