class="p1">МЁНХА. Что вы думаете об аргументе, который только что привела ваша защита? Вы действительно думали, что ваше преступление не относится к грабежу и здесь, раз оно не считается таковым по северокорейским законам?

ХЯНСИМ. Я не знаю… Если честно, я не знаю и северокорейские законы.

Мёнха кивает так, будто все понял.

На лицах Чонбона и присяжных словно написано: «Как и ожидалось». Потерявшие последнюю надежду адвокаты мрачнеют.

CUT TO

Зал судебных заседаний после финальных прений.

МЁНХА. Что ж, защита высказалась. Присяжные, прошу вас начать обсуждение для вынесения вердикта.

Судьи выходят из зала.

Мёнсок собирает свои вещи и встает, но Ёну и Суён сидят на месте.

МЁНСОК. Я возвращаюсь в офис, вы не идете со мной?

ЁНУ. Я дождусь приговора.

СУЁН. Я тоже.

МЁНСОК (так, словно понимает). Хорошо. Тогда оставайтесь с клиенткой до самого конца. Каким бы ни был результат, вы обе сделали все, что могли.

Мёнсок прощается с Хянсим и выходит на улицу.

Конвоиры подходят к Хянсим, и она спешит попрощаться с Суён и Ёну.

ХЯНСИМ (пытается шутить). Сестренки-адвокаты, чего носы повесили?

Ёну хватается за нос рукой, чтобы проверить, не повис ли он. Убедившись, что с ее носом все в порядке, она смотрит, на месте ли нос Суён.

СУЁН (обращаясь к Ёну, мягко). Это образное выражение. (Обращаясь к Хянсим.) Простите.

ХЯНСИМ. О чем ты сожалеешь? Разве уже подтверждено, что меня отправят в исправительную колонию?

СУЁН (пытаясь улыбаться). Нет. Пока отдохните, увидимся позже, на оглашении приговора.

Хянсим уводят. Ёну наблюдает за этой картиной.

INSERT

Кит разбрызгивает фонтан воды. В голубое небо поднимаются блестящие свежие капли.

CUT TO

Снова зал судебных заседаний.

ЁНУ (разговаривает сама с собой). И всё же… Есть еще кое-что… Мы не пробовали обжаловать неконституционность.

СУЁН. Что? Другие ведь пытались несколько раз, и ни у кого не получилось!

Ёну словно не слышит ее.

Что-то прикинув в уме, она поспешно покидает зал суда.

СУЁН. Эй, Ёну! Подожди!

СЦЕНА 27. Коридор перед залом судебных заседаний (внутри / вечер)

Ёну быстро идет по коридору, а Суён следует за ней.

СУЁН. Присяжные уже совещаются. Мы больше ничего не можем сделать.

ЁНУ. Приговор еще не вынесен. Значит, мы можем подать заявление. Я собираюсь встретиться с судьей.

СУЁН. Разве ты не знаешь, что в офис судьи нельзя попасть без пропуска?

ЁНУ. Я просто попрошу пропуск для посетителей.

СУЁН (раздражена). Ты думаешь, что их, как купоны на бесплатный кофе, всем подряд раздают? У тебя должно быть разрешение судьи. Думаешь, он одобрит? Эй, Ёну!

Ёну невозмутима. Решительной походкой она идет дальше.

СЦЕНА 28. Здание суда, первый этаж (внутри / вечер)

Первый этаж здания суда, в котором располагаются кабинеты судей. Ёну подходит к инспектору у стойки регистрации. Суён держится на шаг позади.

ЁНУ. Здравствуйте. Мы адвокаты. Мы хотим посетить офис судьи.

ИНСПЕКТОР. Какого именно судьи?

ЁНУ. Рю…

СУЁН (перебивая Ёну). Офис главного судьи Чхве Боёна на восьмом этаже.

ИНСПЕКТОР. Цель вашего визита? Господин судья вас ждет?

СУЁН. Личное поручение судьи. (С подозрением глядя на инспектора.) Судья Чхве Боён – мой отец. А это моя коллега, она со мной.

ИНСПЕКТОР. Подождите минуту.

Инспектор звонит в офис судьи Чхве Боёна и разговаривает с секретарем.

ИНСПЕКТОР. Вас беспокоит стойка регистрации на первом этаже. Тут пришла дочь судьи Чхве Боёна, кажется, они договорились о встрече заранее… (Обращаясь к Суён.) Имя?

СУЁН. Чхве Суён.

ИНСПЕКТОР. Адвокат Чхве Суён. (Ждет, пока секретарь что-то выяснит.) Хорошо, понял.

Инспектор вешает трубку и протягивает Суён и Ёну учетную книгу и ручку.

ИНСПЕКТОР. Напишите свои имена и цель визита.

СЦЕНА 29. Проход к офисам судей на восьмом этаже (внутри / вечер)

На входе установлена раздвижная стеклянная дверь. Суён прикладывает полученный на стойке регистрации пропуск – и она открывается. Суён и Ёну идут к кабинету Мёнха.

СУЁН. Знаешь, зачем это все? Защита от таких, как мы. Чтобы мы не врывались и не могли спорить с судьей вне суда.

ЁНУ. Мы не собираемся спорить с судьей вне зала суда. Мы просто хотим подать ходатайство о возобновлении дела.

СУЁН. Думаешь, прокурор на это согласится? Ну что же ты за ходячая катастрофа!..

СЦЕНА 30. Офис судьи Мёнха (внутри / вечер)

Офис председательствующего судьи отдела уголовного правосудия.

Суён и Ёну входят внутрь. Ёну обращается к СЕКРЕТАРШЕ (30 с лишним лет / женщина).

ЁНУ. Мы пришли к судье Рю Мёнха.

СЕКРЕТАРША. Вы кто?

В этот миг Мёнха выходит из своего кабинета.

МЁНХА (удивленно). Это что такое? Как вы сюда попали?

ЁНУ (поднимая руку). Ваша честь, я хотела бы попросить о возобновлении дела.

МЁНХА (раздраженно). Вы же знаете, что присяжные совещаются прямо сейчас?

СУЁН. Знаем. Именно поэтому нам ничего не оставалось, кроме как прийти к вам. Ведь подать заявление мы уже не успеваем.

МЁНХА. Это невозможно. Если вас что-то не устраивает, подайте апелляцию.

Мёнха направляется в свой кабинет, а две «слишком вовлеченные» юристки следуют за ним.

СЦЕНА 31. Кабинет Мёнха (внутри / вечер)

Кабинет Мёнха завален грудами бумаг. Ёну следует за Мёнха к его столу и поднимает руку, чтобы попросить разрешения говорить.

МЁНХА (очень раздражен). Да что? Что? Что еще?!

ЁНУ. В итоге ответчица не смогла взыскать деньги с потерпевшей. Судить ее по факту грабежа и нанесения телесных повреждений в данном случае неконституционно. Мы хотели бы ходатайствовать о неконституционности закона, поэтому просим вас возобновить дело.

МЁНХА (устало). С человека нельзя снять обвинение по факту грабежа и нанесения телесных повреждений только из-за того, что грабеж не состоялся. Это работает только в том случае, если не было применено насилие!

ЁНУ. Но ведь можно интерпретировать статью по-другому! Обвиняемой выгоднее быть наказанной за попытку грабежа и нанесение телесных повреждений, чем за грабеж и нанесение телесных повреждений, однако Уголовный кодекс запрещает толковать положения в пользу обвиняемых.

МЁНХА. Нет, что… Вы думаете, в суде выигрывают только настойчивостью? Решили меня измором взять? Сначала заявляли, что травмы потерпевшей получены не по вине обвиняемой, потом приплели северокорейский закон и утверждали, что ограбление не планировалось, теперь говорите, что раз грабеж не состоялся, то судить ее по факту грабежа и нанесения телесных повреждений неконституционно! Да вы издеваетесь!

Испугавшись крика Мёнха, Ёну зажмуривается и затыкает уши. Мёнха садится на стул и пытается совладать со своим гневом. Ёну, тоже немного успокоившись, осторожно открывает глаза и опускает руки. Суён озабоченно смотрит на Ёну.

МЁНХА. Вы молоды, и я понимаю вашу страсть и рвение. Однако в некоторых ситуациях одно только рвение не работает и стоит смириться с неудачей.

ЁНУ. Дело не в том, что мы молоды. Мы так стараемся, потому что Ке Хянсим – прекрасная мать. Прямо как китиха.

МЁНХА. Как кто?

Мёнха не ожидал услышать такое сравнение, Суён тоже смотрит на Ёну.

ЁНУ. Ке Хянсим лишена здравого смысла и эгоистична. Даже сейчас она, кажется, не до конца понимает, что сделала не так. Однако она пять лет жила в бегах, чтобы не бросать своего ребенка. Материнская любовь – это не повод для смягчения приговора, и она скрывалась все это время лишь для того, чтобы как можно дольше оставаться с дочерью, пока она не станет достаточно взрослой. Она решила, что в таком случае сможет спокойно отправиться в тюрьму и потом воссоединиться с ней после освобождения… Ведь так девочка будет помнить свою маму… Пожалуйста,