Вот уже показалась тёмная ямка пупка, дальше — густая дорожка волос, ведущая к низу живота, и сам пах с эпицентром мужественности.

Приходится с шумом втянуть воздух. От деревьев падают тени, и не видно, как сильно я краснею, не успев отвести взгляда. Он гордо вышагивает, а за ним белеет полная луна — словно заштрихованный мелом круг на фоне чёрного ночного неба. Я смотрю на Макса и напряжённо прислушиваюсь к неестественной дрожи, охватившей всё моё тело.

Мой идеальный фиктивный муж выше всяких похвал. И даже его детородный орган достоин премии Оскар. Природа и тут постаралась, решив добить меня окончательно.

Сглотнув бесстыжую слюну, я благодарю звезды за то, что сегодня светят особенно ярко, позволяя рассмотреть мужа полностью. Крепкие, мускулистые ноги породистого жеребца завершают картину. Стою и смотрю на него с потными ладонями, колотящимся сердцем и помутнённым сознанием.

Страсть захватывает меня в плен. Я мало что соображаю и понимаю, только и слышу, как шумит вода и гудит лёгкий ветер.

Максим делает последние несколько шагов. И, рассекая мелкие волны, настигает меня, стиснув в стальные объятия. До боли сдавливает, прижимаясь влажным и твёрдым как камень телом. Он молча смотрит в глаза, пронизывая чернотой насквозь и заставляя подчиняться. Подхватывает на руки. И от ощущения беззащитности перед ним вся моя жизнь становится вырванной страницей.

Всё! Нет её! Ничего не существует.

Есть только этот великолепный страстный мужик, с разбегу впивающийся ртом в мои пересохшие от эмоциональной перегрузки губы.

У реки царит тишина, и в ночном воздухе отчётливо слышны наши тихие нетерпеливые стоны. Мы целуемся как оголодавшие дикие звери. И вряд ли что-то способно сейчас отклеить нас друг от друга.

Он со мной не церемонится.

Резко тянет лямки сарафана вниз, ткань трещит.

Максим доминирует, принуждая меня держаться за него руками и ногами. Обхватываю его бока, будто ствол мощного дерева, и это безумно горячо…

У моего мужа чудесный голос и он умело им пользуется, хрипло нашёптывая на ушко сладкие гадости.

Кусает губы. И что бы это всё ни значило…

Мы оба не можем терпеть. Это невозможно и не поддаётся логике, дико, безумно и бешено.

Дубовский несёт меня к заранее заготовленному покрывалу на земле, я ловлю в фокус пачку резинок и через секунду оказываюсь опрокинутой на спину. Мы дышим как нездоровые, чем-то заражённые люди. Хотя, если подумать, мы и есть больные, давно нуждающиеся в лечении друг другом.

В спину что-то впивается, покрывало подо мной влажное, но это не мешает. Нестандартность ситуации заводит сильнее, и мы продолжаем целоваться.

Движения грубые и неразборчивые, оттого особенно горячие. А я извиваюсь, умирая от желания.

Скорей бы, скорее, скорее...

Вот это да! Это похоже на откровение. Конец всему, не иначе.

Звезды кажутся ещё ярче. Небо уже не просто серое, оно растекается розово-фиолетовыми пятнами. Мой горизонт стремительно расширяется, наполняясь красками, смыслами, новыми впечатлениями.

О, я не знала, что могу быть такой жгучей и страстной.

Макс шикарен и я раскрыта для него на берегу реки под луной и звёздами.

Что может быть удивительнее и безумнее одновременно?

Экстаз накатывает резко и оглушительно. Он напоминает катарсис. Меня выворачивает наизнанку и колотит до одурения и потери сознания. То, что было на кухне, не идёт ни в какое сравнение с тем, что произошло сейчас, когда мы вот так до жути страстно и отчаянно вместе.

Максим падает сверху.

Рвано дышит мне в шею, покрывая её жадными, отчаянными поцелуями. Мне кажется, я слышу, как в груди свирепствует его сердце.

Он тяжёлый и мощный. А я ошарашенно хлопаю ресницами, открыв рот и ничего не соображая.

Не смею пошевелиться. Подаренное моим мужем удовольствие вводит в оцепенение. Все внутри странным образом колет от восторга и теперь уже совершенно законной радости.

Мой муж напрокат — отличный любовник. И, если он будет продолжать в том же духе, я останусь жить у этой реки навечно.

Тёмные тучи ползут по ночному небу, и нас настолько рвёт друг от друга, что мы Максимом не можем даже разговаривать.

Да это и не нужно. Кому нужны разговоры, когда есть поцелуи?

* * *

Но спустя какое-то время Макс приподнимается на локтях. Я думала, мы начнём собираться домой, но нет. Дубовский гладит меня. В его глазах танцуют огненные блики. Вокруг нас пахнет приятной речной сыростью и неожиданно сильно цветами. Мы оборачиваемся и одновременно смотрим на чёрные шелестящие кусты, вдыхаем тонкий аромат речной травы, листьев. Поблизости, возле зарослей осоки, виднеются кувшинки. Они же нимфеи, водяные лилии — самые известные и, наверное, самые красивые водяные цветы. Нежно-розовые, белые и жёлтые лепестки тихо покачиваются на воде, заставляя восхищаться. В самом начале я их не заметила, потому что не видела ничего, кроме него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Откуда их так много здесь? — мой голос звучит совсем тихо, и я слышу его как будто издалека.

— Это вместо постели из роз, — подмигивает мой муж, свекрнув красивой улыбкой.

И от мысли, что он привез их сюда и понатыкал в воду специально для меня, сжимается сердце.

Взвизгнув как школьница, сама кидаюсь к нему в объятия, целую в благодарность, а в перерывах глажу по мокрым волосам, очерчиваю контур носа и губ... И чем сильнее я ласкаю его губы, тем глуше становится его дыхание. Взглянув на меня тёмными от страсти глазами, Максим превращается в дьявола. Мой личный Люцифер страстно кусает за нижнюю губу, оттягивает её, после отодвигает меня от себя за плечи и резко, без какого-либо зазрения совести толкает. Нахально разворачивая к себе спиной. Беспардонно ставит на колени, утыкая в покрывало лицом...

А я счастлива. Мне фантастически приятно оттого, какой он наглый, щедрый, неистовый и бессовестно страстный любовник.

Жмурюсь от наслаждения, вдыхая носом запахи. Его и кувшинок. Водяные лилии источают травяной, зелёный аромат с цветочными, медовыми и свежими нотками. А Максим пахнет настоящим мужиком: смесью восточных и амбровых нот в сочетании с пряностями и древесиной.