приеду с подругой и ее парнем. Устроим двойное свидание.

— Предусмотрительно, но у твоей подруги больше нет парня.

— Вообще-то, я о твоем фальшивом парне, — невозмутимо ответила она. — Возьмем Торстена. С ним безопасно.

Ни возмутиться, ни возразить я не успела. По академии пронесся басовитый часовой клич, объявивший о начале занятия. В дверях, надменно блестя идеальной лысиной, вырос декан Мэдлей. Он всегда подгадывал время, чтобы войти в кабинет с первым ударом гонга. Ни раньше ни позже, тютелька в тютельку. Очень педантичный ведьмак! Главный душнила Деймрана.

— Приступим к занятию, господа темные чародеи, — объявил он.

Дверь за ним начала закрываться. Внезапно ее перехватили, и в кабинет бочком протиснулся Айк. Выглядел он не краше воскрешенного умертвия, к которому бесполезно звать некромантов, только светлого мага, чтобы окончательно упокоил.

— Разрешите? — пробормотал Вэллар хриплым, точно сорванным, голосом и сипло кашлянул в кулак.

На лице декана расцвела крокодилья улыбка. Он заявил, что не имеет права оставить звезду брумбола в коридоре, вручил ему меловой стрежень и заставил расписывать принцип действия ледяных заклятий, о которых рассказывал на последней лекции. Не знаю, как Вэллар не скончался перед доской.

— Госпожа Варлок, — обратился ко мне магистр, когда стало ясно, что вряд ли сегодня звезда брумбола удивит ошеломительными знаниями, — ваша очередь. Уверен, вы нас поразите.

А я наивно надеялась, что светлые демоны сжалились и решили горячую преподавательскую любовь полностью излить на Айка. Ничего подобного! Одна посмела осквернить светлыми чарами лекцию по темным искусствам, а второй незамысловато, но раздражающе опоздал на практикум. Как такое оставить без воспитательной затрещины? Совершенно невозможно. И декан Мэдлей выбрал не любимого студента, а любимую пару, не подозревая о нашем с Айком богатом прошлом.

Не глядя друг на друга, мы с Вэлларом разошлись по дуге. Удивительно, как от обоюдного холода узкие стрельчатые окна не затянули морозные узоры. Они пришлись бы ко двору, как раз в тему занятия.

Я встала к доске, Айк уселся на свое обычное место. В тишине по полу проскрипели ножки.

Поразить придирчивого магистра-декана удалось разве что зеленой физиономией. Возможно, еще чуток помятым видом. Но не превосходными знаниями прошлой лекции.

— Браво, господа темные маги, — фальшиво восхитился он. — Ваша готовность постигать темные искусства вызывает восторг. Полагаю, будет честно, если заклятие вы тоже будете отрабатывать вместе.

Чудесно! Сейчас разрыдаюсь от счастья.

Через некоторое время, уев в теории абсолютно всех (нашел чем гордиться), магистр темной магии заключил, что группа в полной мере прониклась своей ничтожностью и готова применить знания на практике. С тихими шепотками все вышли в холодный просторный зал, озаренный серым дневным светом. На каменном полу на одинаковом расстоянии были нанесены рунические символы-насечки. Народ разделился на пары.

Стараясь не встречаться глазами, мы с Айком встали друг напротив друга.

— Симпатичный пиджак, — вдруг оборонил он. — Тебе идет.

— Спасибо, — сухо ответила я.

— Вчерашний?

Я бросила на бывшего парня холодный взгляд. Бритьем помятый Айк Вэллар, первая любовь всех фанаток брумбола, сегодня не озадачился. Высокий ворот свитера с эмблемой факультета темных искусств собрался гармошкой. Из-под края нахально выглядывал характерный кровоподтек.

— Симпатичный засос, — сдержанно заметила я. — Тебе идет. Вчерашний?

Тихо выругавшись, Айк поспешно натянул ворот почти до подбородка. Ворот, словно подчиняясь земному притяжению, немедленно съехал обратно, и сочная отметина снова явила себя миру.

— Кто первый? — спросила я, стараясь не пялиться на синяк, но взгляд, как проклятый, возвращался к стыдной отметине, буквально гимну нашего с Вэлларом расставания.

— Дамы вперед.

Он наступил на руну, начертанную на полу. Пробудившийся символ засветился, и вокруг нас развернулась невидимая глазу ловчая сеть. Звуки извне стали глуше, словно доносились из-за стекла.

Я со всем старанием пыталась создать пристойное заклятье… В смысле, хоть какое-нибудь заклятье, но темная магия сегодня с утречка практически покинула «башню Варлок». Откликалась она неохотно.

— Вижу, хорошо вчера погуляла, — проговорила Айк, не пытаясь замаскировать сарказм издевательской жалостью.

— Неплохо, — согласилась я.

— С Торстеном?

— Не завидуй, Айк. Если попросишь, он с тобой тоже погуляет. Лови.

Я улыбнулась и сдула с открытой ладони дымок темной магии, словно отправила бывшему воздушный поцелуй. В его сторону полетела кривая инфернальная рожа из мелких снежных горошин и с дымящимся темным хвостом. Вообще, ради иронии хотелось сотворить череп, но чем в похмелье богаты.

Снежная башка остановилась перед носом Вэллара. Она раззявила пасть, выплюнула струю холодного пара и сорвалась ему под ноги. По полу в разные стороны поскакали белые шарики. Складывалось впечатление, что неумелая рукодельница рассыпала банку с круглыми бусинами. Таяли они так же неохотно, как создавались.

Айк помахал ладонью у себя перед лицом, разгоняя пар, и спросил:

— Теперь ты почувствовала себя отомщенной?

— Да брось, — поморщилась я. — Магия тебя даже не тронула.

— Марта, ты понимаешь, о чем я говорю! — возвысил он голос, невольно привлекая внимание ребят по соседству.

— Не понимаю, — резковато ответила я. — Переведи.

— Надеюсь, тебе понравилось с Торстеном настолько, что ты почувствовала себя отомщенной.

Промолчать на откровенные нападки мне было не по нутру.

— Ну, если тебе действительно интересно, Закари никогда не спрашивает, чтобы поцеловать девушку, — поделилась я. — Хочешь еще подробностей или уже поколдуешь?

На практикумах мы не нападали, а только изучали принцип плетения сложных чар, и для серьезной магии нас разделяло недостаточное, даже символическое, расстояние. Но вряд ли разозленный Айк отдавал себе отчет, сколько силы вложил в тренировочное заклятье.

Лицо обожгло ледяной волной. Золотые пуговицы на моем пиджаке заиндевели, побелел кончик перекинутой через плечо косы. Я ответила инстинктивно, по правилу правшей, которые неизменно бьют ведущей рукой. Светлые чары смяли заклятье, как бумажный лист. С глухим хлопком лопнула защитная сеть, разнеся по залу волну возмущенного воздуха.

— Вы в своем уме?! — сорвался декан. — Оба в мой кабинет! Остальные свободны.

— Что у вас случилось? — тихонечко спросила Эмбер, когда мы собирали вещи.

— Мы окончательно расстались, — буркнула я.

— А по-тихому никак нельзя было? — хмыкнула она. — С другой стороны, успеем нормально пообедать.

Мэдлей чихвостил нас, точно нашкодивших котят. Орал, как не в себе. В конечном итоге он поперхнулся, жадно выхлебал воду прямо из стеклянного графина и, отдышавшись, с разбега приговорил Айка. За поединок его на две декады отстранили и от занятий, и от