Мы проводили взглядами удалявшийся поезд. Прежде чем он скрылся, Левий помахал нам.

Зев: «Привет, приятели!»

Пончик: «ПРИВЕТ ЗЕВ! ТЫ ВИДАЛА ЧТО МЫ СОТВОРИЛИ? МЫ ОТОРВАЛИ ЕМУ БАШКУ!»

Зев: «Да, славная работа. Карл, фанатам понравилась та фраза, которой вы закончили. Они хотят, чтобы вы почаще её повторяли. Только не переборщите, а то зрителям станет боязно».

Я вздохнул.

Карл: «Зев, что мы можем для вас сделать?»

Зев: «Я хотела, чтобы вы знали: я включила вас двоих в программу шоу, которое будет через два дня».

Пончик: «КАК ЭТО ДВОИХ? А МОНГО И КАТЯ КАК ЖЕ?»

Зев: «Катя остаётся в Подземелье. Монго оправляется в клетку».

Карл: «Что это за шоу?»

Зев: «Оно суховато по сравнению с теми, к которым вы привыкли, но я уверена, вы сумеете его приперчить. Эта программа называется „Планета прекрасная“. Она в этом сезоне популярна как никогда. Это скорее не интервью, а рассказ. Вы отправляетесь в дикторскую кабину и читаете подготовленный текст. Это программа новостей планеты текущего сезона. Публика без ума от культуры Земли, и вы будете представлять какой-то её пласт».

Карл: «Как мы „сумеем его приперчить“ приперчить, читая подготовленный текст? К тому же я отказываюсь читать пропагандистскую хрень против Земли. Категорически».

Пончик: «О ЧЁМ МЫ ДОЛЖНЫ ГОВОРИТЬ?»

Зев: «Ну… Я не знаю. По поводу тематики я ещё свяжусь с вами».

Карл: «Зев, вы просто беспардонно лжёте. О чём будет наш пласт?»

Зев: «О конкурсах красоты. И о выставках животных».

Пончик ахнула так, что мы все услышали.

Пончик: «МЫ В ДЕЛЕ! ЖДУ НЕ ДОЖДУСЬ».

Я был готов протестовать, но тут же понял: это будет райский отдых по сравнению с тем, что происходило раньше, когда мы появлялись на шоу. Да что может случиться страшного в дикторской кабине?

Карл: «Договорились. Мы согласны. Но я не буду читать текст, если в нём будет враньё».

Пончик: «ЙЕЙ!»

Зев: «Йей!»

* * *

Мы решили, что заберёмся в этот Кошмарный только после восстановления Защитной оболочки. Это большой поезд, длинный, и лучше всего очистить его от мобов при помощи моего метода оболочки и не рисковать перед встречей с какой бы то ни было неизвестностью.

Мы остались на станции двести восемьдесят один, за две станции до той пересадки, где можно будет попасть в Кошмарный. Следовательно, у нас была возможность посетить клуб «Десперадо» после итогового новостного телевыпуска. Затем мы выспимся, потренируемся и – возвратимся в мир.

После краткого визита в туалет я вернулся в зону безопасности, которая угнездилась внутри целиком стеклянного магазина «Пончики и кофе»[65]. Бопка по имени Нодд, который там заправлял, был моложе тех, что встречали нас обычно.

– Привет, – обратился я к Нодду. – Мне бы чёрного кофе. И ещё я хотел бы меню для ремесленного стола.

– Конечно, – отозвался он и вывел для меня меню.

Оно состояло из длинного перечня таблиц, большинство из которых показались мне бесполезными. Большинство из них стоили двадцать пять тысяч золотых или вроде того. И там было всё, от общего Стола ремесленника до сверхспецифической Ремонтной станции пчеловода. Я долго изучал список, пока не отыскал то, что мне было нужно, и передал Защитнику Бопка один из двух своих бесплатных купонов.

– Беру вот это. – Придвинул к нему ещё два купона на обновление. Хотя и сомневался, правильный ли ход я делаю. – И я хотел бы поднять Стол сапёра до третьего уровня.

Моя книга подтвердила то, о чём я уже догадывался. Пока я использовал инженерный стол для создания любых видов брони, эта бронебелиберда оставалась малопригодной для защиты, для применения по назначению. Я мог преобразить что-нибудь в шлем, мог нахлобучить его себе на голову, но система не признавала его шлемом. Это не имело большого значения для большинства обходчиков. Но только не для Кати и её расы. То, что Катя могла носить, не увеличивало её массу.

Однако если я создавал предмет и придавал ему форму на инженерном столе, описание этого предмета менялось. И мне оставалось только вызывать таблицу своей новой Мастерской оружейника, выбирать предметы и затем находить в списке их предназначение. Когда я сделал свой первый образец шлема, в списке нашёлся единственный вариант для него: Фиговый шлем. Зато сейчас он значился в списке как шлем, к тому же он приспосабливал (слегка) свой размер для моей головы или Катиной. Но самое важное – когда Катя надевала его, он увеличивал её массу.

Я пока не мог добавлять чары или использовать в качестве сырья бóльшую часть металлов, но это не было великой проблемой. Я мог изготавливать из металлолома и кожи простые предметы, с тем чтобы затем мы могли продавать их.

Когда я читал свою книгу, мой глаз зацепился за один фрагмент в главе об изготовлении бомб.

«(Комментарий обходчика Розетты, изд. 9-е.)

Сотоварищи мои, ведомы вам сумы высокого сумасшествия, грузы безумия бронзового уровня и тяготы больших урожаев? Они не так бесполезны, как кажутся стороннему глазу. Ведь они нет-нет да и падают в ямы быстрого распада и взрываются, они страшно опасны, если, конечно, не покоятся в ваших инвентарях. Но через пятнадцать секунд ожидания после избавления от них их уже почти невозможно использовать, так как они могли взрываться (и взорвались уже) в те пятнадцать секунд. Я обнаружила выход. Если вы сумеете найти или сотворить пригодный для ношения рюкзак, ваши грузы не утратят стабильность, пока рюкзак будет на вас и он будет прилажен к вам. Сказанное справедливо и для прочих участников вашей партии, если вы передадите им взрывчатку для использования. Пользуйтесь с осторожностью.

(Комментарий обходчика Аллистера. изд. 13-е.)

Нет больше пятнадцатисекундного ожидания перед извлечением предметов из инвентаря, так что данный комментарий по большей части чушь. Могу подтвердить: рюкзаки и сейчас поддерживают стабильность. Однако же они пригибают человека к земле и служат не так хорошо, как инвентари.

(Комментарий обходчика Форкита, изд. 20-е.)

Сейчас рюкзаки лишь замедляют распад, а не предотвращают. Узнал об этом благодаря тяжёлому случаю. Покойся с миром, моя сестричка. Молюсь, чтобы читающий эти слова сегодня в её честь убил врага. Это ведь всё, что можем сделать, разве не так? Звали её Баркит, она была всем, что у меня оставалось. Я не забыл утрату, но выдюжу».

Вся эта информация была ценной для меня. Но пока