Шрифт:
Закладка:
– Пойдём со мной в гавань, там у меня стоит корабль. По дороге расскажешь ещё подробности, – увлёк Прокопий за собой словоохотливого малого.
У Велисария этот слуга повторил свой рассказ. Велисарий обрадовался, похвалил Прокопия.
Запела войсковая труба, подавая сигнал к отплытию.
Быстро подняв паруса, они направились к островам Гавл и Мелита[80], к границе между Адриатическим морем и Тирренским. При подходе к островам поднялся сильный восточный ветер и снёс их корабли далеко на юг от Карфагена, к берегам Бизакии.
И там, в удобной лагуне, архонты собрались на совет к Велисарию на корабль, обсудили предложение о высадке на берег[81].
На берег первой высадилась пехота, затем спустили лошадей, перенесли оружие и всё остальное необходимое.
И сразу же на берегу закипела работа под присмотром архонтов: пехотинцы, матросы и даже конники-латники стали рыть ров, застучали топоры над частоколом, забивали и вязали между собой колья.
К ночи укрепление было закончено.
– Сегодня последний день августа, – напомнил зачем-то Прокопий начальнику.
– Вода!.. Вода! – услышали они в этот момент крики, разнёсшиеся по всему войску.
Все бросились туда, откуда кричали… Это было удивительно, так как кругом простиралась песчаная пустыня… Пресной воды в открытом источнике оказалось достаточно и для людей, и для лошадей и вьючных ишаков.
Велисарий распорядился оставить на каждом корабле для охраны по пять лучников, дромоны же расположить охранением вокруг флота, обезопасив так его от нападения.
От такого удачного начала воины взбодрились, закончили укреплять лагерь и, выставив стражу, провели спокойно ночь.
На следующий день Велисарий отобрал триста копьеносцев и, поручив команду над ними Иоанну из Армении, приказал ему идти впереди войска на расстоянии не менее двух миль[82]. Ему, Иоанну, он поручал особо важные операции, давно уже проверив его не только в военном деле, но и как своего придворного и честного.
– Если заметишь какое-либо движение со стороны неприятелей, сразу дай знать мне! Чтобы мы подготовились к сражению!..
Затем он обратился к командующим сотнями массагетов Синнию и Валу:
– Вы пойдёте слева от основного войска на таком же расстоянии, как Армянин с копьеносцами!.. Я же буду идти позади всего войска!..
Высказал он им и свои опасения, что Гелимеру уже донесли о высадке их экспедиционной армии здесь, в Ливии.
– Полагаю, что он идёт из Гермионы окольными дорогами за нами и вскоре нападёт! – сообщил он им такую возможность. – Поэтому будьте бдительны!..
К начальнику флота Калониму он послал гонца, дал указание идти вблизи берега, следуя за войском.
В таком порядке его войско вышло, проходило в день по десять миль, останавливаясь на ночлег лагерем, для безопасности укрепляя его.
* * *
Да, Гелимер уже знал всё это. И он сразу написал в Карфаген своему младшему брату Аммате, дал указание: убить Ильдериха и заключённых под стражей близких ему родственников. Затем привести в боевую готовность вандалов и всех жителей города.
– С тем, чтобы при подходе римлян к горам под Децимом[83] окружить их и уничтожить! – звенели металлом строки письма набиравшего силу владыки вандалов, уже вкусившего сладкий дурман власти.
Аммата выполнил его приказание относительно Ильдериха и его близких. Вооружил он и вандалов, стал ждать дальнейших указаний Гелимера.
Сам же Гелимер шёл следом за римлянами, не давая им пока обнаружить себя.
На очередную ночёвку, уже на подходе к Карфагену, Велисарий расположился, как всегда, в укреплённом лагере вблизи небольшого поселения. Для получения же сведений о вандалах он послал в разведку отряд всадников. В середине ночи этот отряд вернулся в лагерь, и начальник отряда доложил, что они столкнулись с вандалами, тоже рыскающими в разведке, завязали с ними скоротечную сшибку, затем оторвались от них.
– Гелимер проявил себя! Он уже тут, близко!..
Велисарий похвалил разведчиков за это известие. Теперь, зная, что Гелимер недалеко, идёт крадучись по их следам, чтобы не выдать себя, он понял, что тот боится их, римлян, и не знает их силы.
Утром он приказал Иоанну Армянину идти впереди войска, как и раньше, а массагетам двигаться на левом фланге. Послал он гонца с распоряжением и к Калониму: не приставать кораблям в Карфагене.
– Что делать дальше, я укажу! А пока держаться от города на расстоянии около двадцати миль!..
Снявшись с ночёвки, его войско двинулось дорогой всё туда же, к Карфагену.
В этот же день Гелимер приказал своему племяннику Гибамунду с двумя тысячами вандалов опередить остальное войско и двигаться по местности, расположенной слева, с расчётом, что Аммата придёт к Дециму из Карфагена, сам он, Гелимер, – с тыла, а Гибамунд – слева.
– Сойдясь вместе, мы без особого труда окружим римское войско!..
Аммата пришёл к Дециму с небольшим отрядом около полудня, когда римляне и войско Гелимера были ещё далеко от этого места. Основные же силы вандалов он оставил в Карфагене, приказав им быстрее двигаться к Дециму. И там, у Децима, он неожиданно столкнулся с отрядом Иоанна Армянина, схватился с ним, убил нескольких римлян, но был убит и сам.
Вандалы, увидев, что Аммата убит, побежали. В панике бегущие вандалы из отряда Амматы наткнулись на тех, что шли из Карфагена. И те повернули обратно, побежали вместе с ними.
Иоанн Армянин и его воины, преследуя бегущих вандалов, убивали всех, кто попадался им на пути почти до самых ворот Карфагена. Захватили они и несколько пленных, допросили их. И те сообщили обо всех распоряжениях Гелимера своему брату Аммате и Гибамунду.
Гибамунд же с двумя тысячами воинов явился на равнину Галон[84]… Место было пустынное, безлюдное… Там они столкнулись с массагетами и были все уничтожены.
В это время Велисарий тоже был на пути к Дециму. В четырех милях от Децима он устроил лагерь, укрепил его, собрал войско, выступил перед ним:
– Товарищи, впереди решительное сражение! И вся надежда на наше спасение в силе наших рук!.. Так покажите же своё превосходство над врагом!..
Он оставил свою жену Антонину и укрепление под охраной пехоты, с конницей же двинулся вперёд.
– Поехали! – сказал он Прокопию, садясь на коня. – Сначала испытаем в мелких стычках конницу вандалов! – стал он развивать задуманное Прокопию. – И только после того пойдём на дело всеми силами!.. Помнишь, как было с персами-то!..
Прокопий, покачиваясь в седле, пробурчал что-то вроде того,
