— Мне нужно в офис, — сказал Роберт, убирая чашку в посудомойку. — А ты чтобы не появлялся там, пока не выясним с проклятьем.

— Да, сэр! Под замок, для верности, не посадишь?

— Может быть. Если бы я не знал, что ты согласишься, а потом всё равно сделаешь по-своему.

Даниэль пожал плечами, не пытаясь отрицать. Тем более и вправду чувствовал себя не особо в форме, чтобы работать.

— Мэтта видел?

— Из окна, — кивнул отец. — Он во дворе устраивает мини-пожар.

— А мать?

— Она собиралась помолиться и позвонить какой-то подруге, которая работает медсестрой. Узнать, как восстанавливаться после кровопотери. Так что готовься, у нее большие планы на то, как тебя кормить.

Позавтракав и попрощавшись с отцом, Даниэль нашел в холодильнике шоколадку и решил посмотреть, что там жжет Мэтт.

Около двери на столе лежал рисунок, видимо, набросок брата, он их везде кидал, не особо заботясь о том, чтобы складывать. Даниэль уже видел парочку в гостиной, где с бумаги пялились хищные цветы и змеи ползали между зубастых тыкв. На этом же Даниэль с удивлением увидел себя.

Набросок на скорую руку углем, на котором угадывался край кровати, одеяло и голова спящего Даниэля.

Подхватив рисунок в ту же руку, что и шоколадку, Даниэль другой придержал плед и вышел во двор. Он казался небольшим, но надежно защищенным уголком. По забору полз девичий виноград, а от любопытных взглядов с улицы скрывал не только он, но и разросшиеся кусты жимолости вместе с магнолиями.

В детстве и Мэтт, и Даниэль много времени проводили именно здесь. Сада у Эшей никогда не было, так что этот уголок оставался для детей. На старом дубе повесили качели, установили что-то вроде беседки, любимое место маленького Дана, где он прятался с книгой. Мэтт же предпочитал скамейку рядом, где стояла старая жестяная бочка. Как раз в ней сейчас весело горело высоко поднявшееся пламя, бросая отблески на Мэтта.

Его взгляд в сторону Даниэля казался нечитаемым из-за танцующего огня. Он кивнул на рисунок в руках брата:

— Собираешься его сжечь?

— Вот еще! Сохраню, ты редко меня рисуешь.

— Как и любых людей.

Даниэль посмотрел на листок с угольным изображением:

— Это могло быть крипово, если бы не было почти мило. Ты смотрел, как я сплю?

— Когда спишь, ты молчишь.

— Я оскорбился!

Убрав рисунок в карман, Даниэль достал сигареты и уселся на лавку с ногами, завернувшись в плед. Мэтт потянулся и взял одну из сигарет.

— Они совсем не такие, как покупные, — хмыкнул он, аккуратно закуривая от огня. — Что туда добавляешь? Травку?

— Чистый табак. Мне их на заказ делает один парень из Французского квартала.

— Я думал, там только туристы.

— Им он впаривает сушеные тыквы под видом голов для вуду.

— Кто на это поведется?

— Ты не поверишь…

Даниэль подал сигарету Мэтту, потому что сам не мог дотянуться до огня. Тот передал ему свою, уже горящую и снова прикурил. Затянувшись, Даниэль выпустил дым и посмотрел на пламя. Похоже, сжигал Мэтт что-то весомое.

— Что там? — полюбопытствовал он. — Надеюсь, не рисунки?

— Вещи. Они были в твоей крови.

Даниэль смутно помнил, как Мэтт и тетя Вивьен пришли к нему в квартиру, а потом привезли в особняк. Только какие-то урывки. Что случилось с его испачканной одеждой, он тоже не знал, но мог поспорить, она в этой же бочке.

Развернув второй рукой шоколадку, Даниэль начал ее неторопливо грызть. То ли замерзла в холодильнике, то ли сама по себе была старше Даниэля. В особняке ели мало сладкого, так что оба варианта представлялись вероятными.

— Мне надо в книжный, — сказал Мэтт. — Моя смена до вечера. К тому же у матери очередной приступ поучения.

— Ну, она хочет как лучше.

— Я понимаю. Но теперь она считает, мне пора жениться.

Даниэль чуть не поперхнулся шоколадкой, а потом вскинул брови:

— Ну а что? Может, у тебя на примете есть подходящий симпатичный призрак? Кстати, в книжном есть призраки?

— Полно.

— Отлично. Поеду с тобой.

— Ты рехнулся?

— Нет, хочу проверить, сможешь ли показать призраков вне особняка. Тех, которые точно не наши предки. И домой заехать надо.

— Кровь с пола стереть?

— Я больше думал о том, чтобы взять пару вещей. И побриться.

Даниэль не спорил, что ему сейчас лучше оставаться в особняке. В этой мысли все оказались поразительно едины: и Эши, которым дом представлялся неприступной крепостью, и даже Айвори, который утверждал, что это отчасти правда, и влияние проклятия в доме слабее, а приставший лоа так просто не достанет.

Прятаться Даниэль не собирался, но и пренебрегать элементарными мерами безопасности не стоило. В конце концов, запястья еще побаливали, а голова слегка кружилась от потери крови.

— Что это ты такой довольный? — прищурился Мэтт, который как и всегда походил на дворового кота, а не на довольного домашнего. — В твоих сигаретах точно нет травки?

— У меня есть шоколадка. И я выпил кофе.

Даниэль легко улыбнулся и решил всё-таки выразить словами то, о чем на самом деле думал:

— Ничто так не напоминает о жажде жизни как близкая смерть. По крайней мере, когда она обходит стороной.

А не останавливает сердце, не поселяет между ребер холод, от которого ни один плед не избавит.

— Я надеюсь, ты тоже пока поживешь здесь, — сказал Даниэль. — Это странное проклятие и странный лоа. На тебя он уже нападал.

О чем Мэтт, кстати, упомянул лишь вскользь при рассказе остальным. Сейчас отвел взгляд:

— У меня уже лучше с призраками. Лоа больше не пытался нападать. К тому же он ведь до тебя хотел добраться через меня.

— Мы не знаем наверняка.

Мэтт пожал плечами и ничего не ответил, но Даниэль понимал, раз брат не стал спорить, значит, конечно, поворчит, но согласится.

— Ты говорил, что лоа уязвим для предсказаний, — сказал Мэтт. — Ты уверен?

— Да. И это сегодня тоже проверю.

— Подожди конца моей смены.

Даниэль кивнул. Он не сомневался, что при раскладе Таро лоа вряд ли ему что-то сделает, но понимал интерес Мэтта. К тому же предсказания всегда туманны, и брат мог заметить то, что ускользнет от самого Даниэля.

Когда лоа вцепился в него, пока расширял порезы и лакал кровь, Даниэль почти ощущал довольное урчание. Может, лоа и хотел в него вселиться, но крови он тоже жаждал. В тот момент сближения с лоа Даниэль почувствовал и кое-что другое.

Прапрабабка Вайолет точно видела будущее и, возможно, именно из-за этого сошла с ума. И ее