говорят с мертвыми. Даже если эти призраки ужасно болтливы и всё не по делу.

Но слова Айвори звучали так просто и логично, что Мэтт не мог понять, что в них не так, и как это объяснить. Есть определенные правила, которые работают… он видит призраков, Даниэль общается с лоа.

— Кстати, в этот раз твой дар помог, — перевел тему Айвори. — Хотя для лоа такое поведение непривычно. Они, конечно, радуются жертвенной кормежке Даниэля, но им не было смысла его спасать. Просто нашли бы другого человека. Видимо, решили, оно стоит того. Но если бы ты не говорил с призраками, то ничего не узнал. А Дан умирать точно не хотел.

— Иногда мне так не кажется.

Мэтт проворчал это вполголоса, больше злясь на брата, что тот с проклятием полез в какой-то ритуал. Но произнеся вслух, подумал, что и правда боится. После того как Даниэль умер, он действительно стал отстраненным, близким к той стороне… вдруг он хотел вернуться туда?

— Нет! — сказал Айвори так резко, что Мэтт даже вздрогнул. — Поверь, я знаю, что такое хотеть смерти. Дану это точно не близко. Просто смерть отметила его. Поцеловала. И тогда умерла Анаис.

— Сложно прожить эту боль.

— С Анаис проблема не в том, что она умерла, а как это произошло. Представь… представь, что Даниэль в момент смерти не пришел к тебе. А ты видел, как его сущность раздирают на части, как погибает не только тело, но и душа. Никаких призраков или возрождений. Пустота.

Мэтт вздрогнул. Он никогда не задумывался, но это и правда даже звучало жутковато. Даниэль любил Анаис и видел эту смерть… неудивительно, что после этого он не очень хорошо себя чувствует.

— Но вспомни, Мэтт, Дан когда-нибудь указывал тебе, что делать?

Мэтт нахмурился, не понимая, к чему вопрос. Это мать постоянно оценивала и чаще всего находила поступки или действия сыновей неприемлемыми. Это отец говорил, как нужно или не нужно вести себя, что показывать и, наверное, мечтал о том, что укажет, как думать. Мэтт терпеть всё это не мог. Бунтовал и будет до конца жизни.

Даниэль старался так не делать. Даже когда приезжал за братом в полицию или срывался к нему, отложив собственные планы.

— Он позволял тебе совершать ошибки, не контролировал и… оставался рядом. На твоей стороне. Ты можешь делать то же самое.

Мэтт пожал плечами. После того как он представил разорванную в клочья душу?

— Не думаю, что этого достаточно.

— Возможно, это именно то, что нужно. Но Дан никогда не признает сам. Не скажет, что он не просто ответственный старший брат, который держит под контролем себя и лоа. Что ему тоже бывает больно и страшно. Что он порой не хочет оставаться один.

Больше возражать Мэтту не хотелось. Он вспомнил свернувшего в кресле Даниэля, который проснувшись, первым делом отправился хоть к кому-то.

— Напомни ему, — сказал Айвори. — Мир — это безопасное и стабильное место, где не только происходят внезапные смерти. Где есть не только боль.

Айвори поднялся, от чего скрипнуло старое плетеное кресло, в котором он сидел. Повел плечами, как будто требовалось размяться. Тут же хрипло закашлялся.

— Мне пора на работу, — сказал Айвори. — Передай Дану, чтобы позвонил мне. Или хотя бы написал.

— Уже уходишь?

— Внутри дома мне слишком не по себе. Сейчас не до того, чтобы разбираться с моим восприятием.

— Ты так хорошо знаешь Дана, — пробормотал Мэтт.

— Мы не разделяем одну кровь, зато в нас много разделенной тьмы.

Когда-то Даниэль упоминал подобное. Вскользь, без подробностей, но теперь Мэтт сам кое-что достраивал в голове.

В семинарии Айвори был напуганным подростком, который не понимал своего дара и не знал, что делать с собственной жизнью. Возможно, Бен был не так уж и не прав, когда обвинял в заброшенном парке. То есть звучало ужасно и мерзко, но это не значило, что Айвори и правда не рыдал за закрытыми дверьми.

Возможно, он так много понимал, потому что когда-то Даниэль делал для него что-то подобное.

— Но его тьма сейчас слишком глубока, — сказал Айвори. — Я помогаю ему, но меня одного мало. К тому же ты его брат, это совсем другое. Я не могу напомнить о стабильности и безопасности. А ты можешь.

***

Мэтт сидел на кухне и старательно размешивал в чае мед, когда спустился Даниэль.

На самом деле, Мэтт сидел так уже минут сорок, как любезно показали настенные часы. Не только мед растворился, но и сам чай успел остыть.

Даниэль принял душ и переодеться в старую и порядком выцветшую футболку и драные джинсы, к которым он, по мнению Мэтта, испытывал нездоровую привязанность, а место им только на помойке.

— А кофе есть?

Мэтт молча ткнул пальцем в кофемашину, напоминая, что вообще-то здесь кофе есть всегда. Даниэль прошлепал к ней босыми ногами. Его руки от запястий до локтей охватывали плотные бинты, он сам казался бледным… ну, в целом выглядел как человек, который накануне провел неудачный обряд и чуть не истек кровью.

Кофемашина зашелестела, готовя напиток. Кухня в особняке была большой, старой и под потолком сохранились еще бабушкины пучки с травами. Или это Ли успела добавить новых. Мебель тоже казалась изысканно старинной, с деревянными фасадами, но скрывалась под ними современная техника, которую обожал отец.

Планировка тоже осталась со стародавних времен: большой стол посередине и шкафчики с тумбами вдоль стен.

— Твой друг ввел меня в экзистенциальный кризис, — сообщил Мэтт мрачно.

Даниэль, кажется, даже не удивился:

— Айвори? Он может. У него всё в порядке?

— Серьезно? Это не он вчера чуть не помер над солью и свечами.

— Извини.

Мэтт даже не сразу понял, о чем говорит Даниэль. Он взял кружку с кофе и, сжимая ее в руках, повернулся. Взгляд Даниэля оставался твердым, хотя точно немного смущенным.

— Извини, — повторил Даниэль. — Что тебе пришлось это видеть. Я помню, как ты… не хотел вида меня в крови. И спасибо. Я рад, что призраки тебя привели.

— Уже лоа рассказали?

— Дед.

Иногда Мэтту казалось, что он пытается найти сложные объяснения там, где всё проще простого. Конечно же, Бернард рассказал внуку, как Мэтт его вчера нашел.

— Мне не стоило проводить ритуал в одиночку, — вздохнул Даниэль. — Не с проклятием. Но мне хотелось что-то сделать… и я думал, самое страшное, что может случиться, мне не ответят. Лоа не причиняли вреда.

— Ага, просто из-за лоа ты однажды умер!

Даниэль не ответил, очень долго делая глоток из чашки, а Мэтт мысленно дал себе подзатыльник.