— Конечно.

Только поднявшись, Мэтт осознал, что бухнулся прямо в кровь, так что теперь она покрывала его джинсы, корочкой запекалась на руках. Даниэля пошатывало, он ничего не говорил, явно чтобы не тратить силы, но по крайней мере, хотя бы держался на ногах.

Мэтт позвонил Ли уже в машине, не вдаваясь в подробности. Услышав, что нужна ее целительская магия, сестра без лишних вопросов сказала, что уже выезжает.

— Я в норме, — пробормотал Даниэль.

— Да что ты?

Не ответив, Даниэль склонил голову ему на плечо, а Мэтт подумал, что испачкал кровью всю тетину машину.

— Мэтт, всё нормально, я тут пока не помираю, — негромко сказал Даниэль, когда они поднимались по ступенькам крыльца, и Мэтт суетился рядом.

Сказал и тут же едва не свалился. Мэтт помог ему удержаться на ногах и заметил, как открывается входная дверь особняка.

14. Особняк

Мэтт отряхнул руки, испачканные углем, и посмотрел на получившийся рисунок. Хотелось отвлечься, изобразить что-то милое и доброе… но цветок вышел из рваных линий, мрачный и наверняка ядовитый.

Вздохнув, Мэтт отложил его.

В комнате стояла тишина. Мэтт уже и забыл, какой умиротворяющей может быть обстановка дома. Запах дерева и лака стенных панелей, мерное тиканье часов. Даже заставленная старомодной мебелью большая гостиная, которая раньше казалась Мэтту напичканной хламом, сейчас создавала впечатление уюта и родных объятий.

Именно сюда они вчера ввалились, когда отец открыл дверь. Именно отсюда широкая лестница вела наверх, к жилым комнатам, куда отправили Даниэля и подоспевшую Ли. Она вытолкала Мэтта, заявив, что он будет только мешать.

Мэтт оказался в полутемном коридоре. В комнате у него за спиной остался бледный Даниэль с повязками на руках и решительная Ли, которая уже раскладывала какие-то перышки и камни. Внизу слышались голоса, и Мэтт направился туда. В нем билась энергия, паника и ярость, он думал, как будет вопить о проклятии.

С каждым шагом из Мэтта будто выкачивали воздух. Когда он дошел до нижней ступеньки лестницы, то чувствовал себя уставшим и выжатым. Его хватило только на то, чтобы опуститься на диван и спросить:

— Что вы знаете о проклятиях?

Оказалось, что в гостиной собрались все родственники, так что в просторной комнате даже стало тесно. Отец хмурился и задавал практичные вопросы. Тетя Вивьен устроилась на ручке его кресла и молчала с мрачным выражением лица.

Мать, конечно же, начала охать, вздыхать и хорошо хоть не причитать — то есть ровно то, чего терпеть не мог Мэтт, а больше него только Даниэль. К счастью, дед знал, что в подобных случаях лучше направить энергию Мэри если не на молитвы, то хотя бы на что-то полезное.

— Мэри, будь добра, сделай всем чаю.

Бернард спустился из комнаты, хотя в последнее время всё реже ее покидал. Он слушал в основном молча, думая о чем-то своем. Как подозревал Мэтт, дед скорее захочет поговорить с Даниэлем, тот сможет больше рассказать о лоа.

Здесь была даже Амалия, она привезла Ли. Большей частью молчала и нервно крутила кольцо на пальце. Она казалась обеспокоенной, но Мэтт понятия не имел, она волновалась за Дана или — скорее всего — думала, если что-то будет угрожать всей семье, то хоть сама она не Эш, ее дочь уж точно часть Эшей.

Чай оказался весьма кстати. Какой-то легкий, травяной. Правда, он совсем не взбодрил, как рассчитывал Мэтт. Наоборот, он ощущал себя вымотанным.

— Ты можешь отдохнуть в своей комнате, — мягко сказала мать.

Вивьен отправилась на крыльцо позвонить в книжный и «что-нибудь придумать для Адама». Мэтт запоздало вспомнил о магазине и был благодарен тете, что она об этом позаботится. Вскоре вслед за ней ушел отец, наверняка проветриться или покурить.

Пока дед вполголоса говорил с Амалией, Мэтт помог матери собрать чашки и отнести на кухню. Он шел обратно мимо парадного входа и уж точно не думал подслушивать… но дверь оказалось приоткрыта, а тетя Вивьен всегда говорила громко.

— Столько крови… напомнило мне о Майкле.

— Это совсем не похоже!

Голос отца звучал непривычно резко. Он вздохнул и как-то устало добавил:

— Майкла никто не проклинал, ты прекрасно знаешь.

— Не уверена, что знаю всё.

Мэтт не удивился, что им известно о смерти дяди Майкла больше, чем говорили. И судя по всему, они видели его мертвое тело. Что ж… похоже, у каждого Эша собственные окровавленные тела, которые снятся в кошмарах.

Ну, кроме, может, матери. Или Иисус тоже считался?

Мэтт понял, что устал, хочет спать, и в мыслях его заносит не туда. Тем более, он был благодарен матери, что она единственная заметила его усталость и отправила спать. Мать не всегда понимала их, но была внимательна к обоим сыновья. Даниэлю еще придется терпеть ее заботу и есть супы! Хотя от горячего гамбо и Мэтт не откажется. Только завтра.

Амалии в гостиной не оказалось, дед сидел в кресле. Он держал трость с массивным набалдашником, как будто хотел подняться, но позабыл об этом, и теперь задумчиво рассматривал стену над камином. Там висело роскошное вышитое полотно с генеалогическим древом Эшей. Мэтт никогда не понимал, что такого интересного может быть в истории. Или зачем знать членов семьи, которые умерли до его рождения.

Для Мэтта имели значения только те, кого он знал.

— Мне кажется, я упускаю что-то важное, — вздохнул Бернард. — А ты чего тут околачиваешься?

Мэтт усмехнулся. А потом у него всерьез спрашивают, в кого его дурные манеры?

— Иду наверх. Составишь компанию?

— Давай. Я немного устал.

После упоминания Майкла Мэтт вдруг подумал, что Бернарду пришлось хоронить не только жену, но и младшего сына. Мэтту всегда казалось, дед сдал после смерти бабушки. Но на самом деле, она ведь умерла всего пять лет спустя после Майкла. Для маленького мальчика это большой срок, но для взрослого мужчины не так много.

Дед редко спускался, а подняться для него стало почти непосильной задачей, но гордость не позволила бы это признать, поэтому Мэтт ненавязчиво помог Бернарду встать из кресла, а потом медленно, ступенька за ступенькой, преодолеть лестницу.

— Помнишь, как ты возвращал Дана от лоа? — неожиданно спросил дед, переводя дыхание.

— Помню.

— Было похоже?

— Да. Что-то вроде того.

— Сегодня он тоже соскользнул случайно. Возможно, в этом виноват не сам лоа, а действие проклятия.

Звучало зловеще, и Мэтт невольно вздрогнул.

— Это значит…

Он не мог внятно сформулировать мысль, но дед отмахнулся:

— Ни черта это не значит. Даниэлю не стоит проводить ритуалы в