Шрифт:
Закладка:
Гедимин шевельнул плечом и досадливо сощурился.
— Сейчас я бесполезен. До завтра ждёт?
Кенен тяжело вздохнул.
— Через неделю, Джед. Скажу, что тебя ударило током на местных работах. Надо же было тебе именно сегодня ковыряться в твэлах!
Гедимин недобро сузил глаза.
— Ты сам втащил меня в проект. Целый год добивался. Теперь я работаю. Чего ещё⁈
Кенен замахал руками.
— Иди, иди, Джед. Иди в медотсек. Через неделю ты должен быть в полном распоряжении Мианы! Никакого ирренция, понял?
27 марта 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Мея въелась в броню слишком глубоко, ни вымыть, ни выжарить её из межмолекулярного пространства не удалось, — после дезинфекции жёстким ультрафиолетом скафандр Гедимина покрылся тёмно-лиловыми пятнами. Сармат косился на них и досадливо щурился, — «Надо было химикам „Гекаты“ сделать эту дрянь бесцветной!»
Десятеро сарматов миновали последний кордон. Их уже не останавливали, только светили считывателем в лицо и на ходу сверяли списки. Экзоскелетчики, поднятые по тревоге карантинной службой космопорта, снова стягивались к ограждению, чтобы вернуться под городской купол и глотнуть воздуха, — до возвращения бригады с южного края космодрома им делать на площадке было нечего.
Кордонами обнесли весь юго-западный сегмент, подогнали бронеходы и развернули кислородные станции. В кольце охраны под прозрачным защитным полем стояли три ярко раскрашенных корабля. Гедимин смотрел на них, щурясь от рези в глазах, — ослепительная зелень, ультрамарин и серебро обжигали сетчатку. «Разведка?» — сармат недоверчиво ухмыльнулся. «Кем надо быть, чтобы вот это вот не заметить⁈»
Иджес, успевший прикрыть глаза тёмным щитком, покосился на Гедимина и ткнул его кулаком в бок.
— Что ты щуришься? Мы — лучшие механики двух галактик. Чего нам бояться⁈
Гедимин хмыкнул.
— Уверен?
— Иначе они ремонтировались бы у своих, — уверенно сказал Иджес. — Думаешь, им сложно за секунду вернуться домой?
— За секунду не выйдет, — буркнул Гедимин. — Порталы запрещены. Теперь — тихо, я изучаю техзадание.
Передатчик на его запястье часто замигал и погас. Бронеходы медленно отъезжали в разные стороны, пропуская сарматов к повреждённым кораблям. Гедимин смотрел внимательно, надеясь наткнуться на кого-нибудь из пришельцев, но мианийцы, если и оставались на «разведчиках», наружу не выглядывали.
Войдя под защитное поле, сарматы остановились и собрались вокруг командира, заглядывая с разных сторон в экран его передатчика.
— Повреждения обшивки, — прочитал вслух Гедимин. — Термические и лучевые ожоги, частичное расплавление…
Он посмотрел на ближайший корабль. Теперь, когда глаза не болели от яркой раскраски, сармат видел на обшивке неровные тёмные пятна с просевшей, а местами и прорванной поверхностью. В какой-то момент ему показалось, что обшивка вздымается, как от тяжёлого дыхания, и его передёрнуло. «Биолога бы им сюда,» — подумал он, растерянно глядя на ноздреватую почерневшую поверхность. «К таким ожогам без анестезии, наверное, не притронешься…»
— А где брать запчасти? — спросил Иджес. — Если обшивка так просела, они явно понадобятся.
Гедимин пожал плечами.
— Я прочитал всё, что тут было.
Он оглянулся на экзоскелетчиков, охраняющих периметр, но их уже не было — пока сармат изучал техзадание, защитное поле над кораблями уплотнилось до непрозрачности. Гедимин сердито сощурился.
— И имплант нам не дали, — один из ремонтников кивнул на ближайший корабль. — У этих тоже ничего не спросишь.
Иджеса передёрнуло, и он поднёс руку к респиратору.
— Вот и хорошо, что не дали. Я эту штуку в себя совать не стану.
Гедимин, выключив бесполезный передатчик, направился к кораблям, полагая, что остальные сарматы идут за ним. Подойдя к ближайшему «разведчику» на расстояние вытянутой руки, он остановился. Это была странная конструкция — как издалека, так и вблизи, — восемь сегментов, частично вставленных друг в друга и сужающихся от носа к корме, широкий нос в виде затуплённого клина, двойные расходящиеся «крылья» вдоль всех сегментов и многочисленные трёхметровые выступы-шипы сверху и снизу. На нижних корабль лежал, опираясь на выделенную ему платформу, верхние торчали в небо. Вблизи сармат увидел ещё несколько сотен выступов, длиной от полуметра до нескольких сантиметров, — они были разбросаны по всей обшивке, и в ней проглядывались тянущиеся к ним волокна. В некоторых шипах были отверстия, затянутые чёрной стеклообразной массой. Там, где ожоговая деформация накрыла такие элементы, «стекло» побелело.
Ожоги тянулись наискосок от носа к хвосту, поперёк через оба левых «крыла», и выглядели так, будто корабль обрызгало горячей жидкостью, — несколько выгоревших провалов разных размеров и «воспалённая» тёмная полоса поверх них. Снаружи она, как и весь корабль, была покрыта «тканью» десятисантиметровой толщины; под «кожей» лежали плотно переплетённые волокна, обёрнутые вокруг коротких шипов. «Кожа» от облучения или высокой температуры потемнела и просела, и волокна проступили сквозь неё. Отверстия уходили ещё глубже. Посветив в одно из них, Гедимин увидел блеск жидкости и знакомые тонкие трубки, обвитые вокруг конца толстой «балки». Её покрывала тонкая красноватая сетка, частично выгоревшая. Она поблескивала, и свет фонаря тут был ни при чём, — яркость блеска изменялась в каком-то причудливом ритме. Гедимин осторожно тронул её пальцем, и она сверкнула ослепительно ярко. Сармат отдёрнул руку.
— Зря Бринна не взяли…
Ответом ему была тишина. Он оглянулся и увидел, что ремонтники остановились в трёх метрах от корабля. Иджес подошёл на полшага ближе остальных и держал кулак сжатым, выдвинув из перчатки включенный лучевой резак. Гедимин растерянно мигнул.
— Вы чего?
— Что с этой штукой делать? — спросил Иджес. — Покажи, с чего начать?
«Нашли ксенобиолога…» — ремонтник, сердито щурясь, повернулся к кораблю. Обшивка не вздымалась, как ему показалось издалека, но под ней что-то пульсировало — возможно, трубки.
«Сначала — толстые балки, потом — трубки,» — вспомнил он особенности конструкции и ремонта «Мийяфьоси». «За ними — тонкие шипы, потом — тросы. Всё остальное — по ходу дела…» Он посмотрел на потемневшую «кожу» и выгоревшую
