Шрифт:
Закладка:
Она поставила масляный светильник поближе к лежанке Ширама и занялась его раной.
Дело было ей знакомое. Царевну учили врачевать не только болезни, но и раны, нанесенные оружием. Ей даже приходилось вынимать случайную стрелу, угодившую в невезучего загонщика на степной охоте, — правда, там оказалось достаточно просто протолкнуть ее сквозь плоть, срезав оперение. И конечно, это происходило не в горной хижине, темной и дымной.
Разрезав рукав и оглядев рану, Аюна прикусила губу. Наконечник, на их удачу, был гладким, без зазубрин, но крепко застрял в кости. Царевна достала нож, вздохнула и быстрыми, четкими движениями сделала два глубоких разреза рядом с наконечником. Теперь оставалось лишь раздвинуть мясо и ухватить покрепче обломок стрелы. Главное, чтобы наконечник не соскочил с древка. Как его доставать в этом случае, она знала, но нужных щипцов у нее при себе не было. Взявшись за обломок стрелы как можно ближе к железу, она принялась осторожно раскачивать его, надеясь, что наконечник не засел слишком глубоко и Ширам в беспамятстве не свалит ее ударом с ног, — видела она и такое. Но саарсан лишь резко дернулся, распахнув невидящие глаза, когда окровавленный наконечник вышел из раны.
Аюна перевела дух, вознося благодарность Исвархе. Она промыла рану и перевязала ее, оторвав кусок своего подола. На миг ей стало тревожно — уж слишком тихо лежал Ширам. Но накх дышал ровно, и Аюна решила, что на сегодня с нее хватит. Она забралась на лежанку, крепко прижалась к жениху, накрылась с головой меховым плащом и мгновенно заснула.
* * *
Аюну разбудило холодное дуновение, коснувшееся ее лица. Она сонно приоткрыла глаза, не сразу осознав, где она. Вокруг было темно, в печке уютно подмигивали угли, но откуда-то упорно тянуло стужей. Царевна приподнялась на локте и увидела, что дверь открыта и ветер уже намел у порога небольшой сугроб. В следующий миг она поняла, что на ложе одна, — Ширам исчез.
Девушка вскочила с лежанки, наспех накинула на плечи плащ, бросилась к двери, выглянула наружу. Там вовсю мела пурга.
— Ширам! — крикнула она, озираясь.
Вокруг никого не было. «Что же делать? — думала она лихорадочно. — Отойти от хижины, поискать его? А если потеряюсь в метели?»
Аюна все же решилась выйти наружу. Ветер тут же подхватил полы ее плаща, разметал пряди волос. Ночь была пронизана странным серебристым светом, словно полная луна светила сквозь летящий снег. Аюна встрепенулась — ей почудилась черная тень, стоящая шагах в пяти от нее.
— Госпожа… — раздался негромкий голос. — Солнцеликая Аюна!
Ее сковало ужасом. Это был не Ширам.
Когда тень приблизилась и Аюна смогла ее как следует рассмотреть, у нее волосы зашевелились. Она не отрываясь глядела в лицо стоящего перед ней молодого накха. Царевна сразу его узнала, хоть последний раз видела очень давно — еще в столице, в городской крепости Ширама, лежащим на могильной плите. Плоский прямоугольный камень, неподвижное тело на нем, рядом разложено оружие и мех с вином, чтобы веселее было идти к предкам… Мармар из рода Зериг, друг и родич Ширама, стоял перед ней, словно живой. Аюна вспомнила, как он украдкой поглядывал на нее в переходах Лазурного дворца. А потом убил себя, разрываясь между преданностью саарсану и клятвой государю…
Призрак поманил ее. Аюна, сама не зная, что делает, шагнула ему навстречу.
— Зачем ты пришел? — шепотом спросила она.
— Ты унесла мой лук и плащ, — знакомым голосом ответил мертвец.
— Но у меня их давно уже нет… Их отобрали сразу, как я выбралась из крепости накхов…
— Это не страшно, — улыбнулся Мармар. — Дай руку…
— Исварха, защити меня, — забормотала Аюна, пытаясь нашарить на груди солнечный диск. — Да сгинут духи лжи и скверны…
Однако призрак не рассеивался. Напротив, протянул ей руку:
— Пошли со мной, солнцеликая. Я отведу тебя туда, где тепло…
Аюна в ужасе оглянулась и поняла, что не видит хижины. Все-таки она отошла дальше, чем следовало, и потеряла ее в снегопаде!
— Где Ширам? — воскликнула она, пятясь. — Ты погубил его?!
— Я здесь, — раздался неподалеку голос саарсана.
Ширам, с трудом ступая в глубоком снегу, подошел к Аюне и сорвал с нее плащ.
— Ты хотел вернуть плащ? — обратился он к мертвому собрату. — Забирай!
Он швырнул плащ в метель, и тот исчез, будто его и не было.
— И оружие, — напомнил призрак.
— У меня нет лука…
Взгляд Ширама остановился на дрожащей царевне. На миг ей показалось, что он и ее сейчас толкнет в метель, в дар самому любимому из родичей. Тому, кто расстался с жизнью ради него. И, как ни крути, по ее вине!
Но саарсан вытащил из ножен один из своих парных мечей:
— Возьми! Мой меч — за твой лук. Это хорошая замена!
«Не подходи к нему!» — хотела закричать Аюна.
В детстве она слышала много сказок про горных духов, что заманивают людей в пропасть, принимая облик их детей, жен или возлюбленных. Ширам, несомненно, должен был тоже знать эти сказки. Однако он направился прямо к призраку, протягивая ему меч вперед рукоятью. Родичи, живой и мертвый, оказались так близко, что казалось, их протянутые руки соприкоснутся. Но когда Ширам разжал пальцы, меч упал в снег и мгновенно пропал в нем. В тот же миг исчез и Мармар. Серебристый туман медленно погас, сменившись обычным снегопадом.
— Брат, не спеши, вернись! — вырвалось у Ширама.
Он еще что-то крикнул, Аюна не поняла что. Когда исчез Мармар, она пришла в себя и кинулась к жениху. Тот стоял, глядя перед собой, и что-то бормотал по-накхски. Потом опустил голову и прижал руки к лицу.
— Пошли, — потянула его за собой царевна. — Нечего тут стоять, надо найти дом…
Как только пропал призрак, метель стала ослабевать, и Аюна увидела слабую полосу света, что пробивалась из приоткрытой двери их убежища.
— А вот и наш дом! — воскликнула она. — Пошли, тепло уходит!
Вернувшись, Ширам долго сидел у печи и смотрел на рдеющие угли, односложно отвечая на вопросы Аюны о самочувствии. Царевна косилась на жениха с изумлением и состраданием. О Мармаре она спрашивать его не решилась. Похоже, встреча с призраком родича нанесла саарсану не менее болезненную рану, чем стрелы
