Шрифт:
Закладка:
– Да-да, я помню. «Увеличение контактной площади передачи» или вроде того.
Вот трудно Дару признать, что поцеловал меня? Нет же, он просто «горлышко расширял»!
– «Дару»? – кривая ухмылка растянулась на половину лица чертового телепата. – А говорила, я совсем не подарок…
– Подарки разными бывают, знаешь ли, – стушевалась я, закусывая губу и запрещая себе любые неприличные мысли. – Некоторые вызывают нервный тик, а другие хочется не то случайно сломать, не то немедленно вернуть отправителю…
– Меня ты была рада увидеть.
– Да в той ситуация я бы и черту с рогами порадовалась! – фыркнула и… зачем-то потрепала его безрогую макушку.
Живой – и на том спасибо. Не хотела бы я стать причиной чьей-то смерти. Даже одного хамоватого адского создания.
– Тебе нужен сладкий чай или шоколад. Садись, принесу.
Дрейк парой выверенных движений устроил меня в кресло, а сам довольно бодро встал и прошагал на кухню. И через пять минут вернулся оттуда с дымящейся чашкой и тарелкой колотого шоколада. И с совершенно чистенькой, пышущей здоровьем физиономией. Офонареть.
– Испугалась сегодня?
Промолчала. И так все на лице написано.
– Санджар любит игры. И провоцировать меня. Два его любимых, драный нефилим, занятия в последнюю пару сотен лет.
– Хорошенькие у него игры… – возмущенно засопела я.
– Есть границы, которые не переступит даже он, – Даррел поймал мой взгляд. – Можешь не верить, но у большинства Высших Демонов имеются представления о чести и достоинстве. Несмотря на все ваши легенды, мы не берем девушек силой. Ни в жены, ни в постель. Ни в каком-либо ином смысле этого слова.
– Верится с трудом… – буркнула недовольно. – Он так смотрел!
– Он заигрался. Но… ждал бы твоего согласия.
Я фыркнула. Не похоже, что Санджар умеет ждать и вообще…
– Ты в этом уверен?
– Разумеется, – Дрейк спокойно кивнул. – Иначе бы я его убил, Олеся. В профилактических целях.
Замечательная профилактика… Главное, эффективная!
– А эти ваши тин-тари… Так уж и соглашаются? – язвительно намекнула я на их грязные демонические традиции.
– Ты удивишься, – обидно хмыкнул черт. – Их устраивает такая судьба. Там все добровольно.
– Со знанием дела говоришь… – протянула, подсчитывая мысленно, сколько в его постели за пару сотен лет в Нижнем мире побывало этих… тин-тарей.
– Я не девственник, – с виноватой улыбкой заявил черт, и я закашлялась. А то у меня прямо сомнения были на этот счет! – Прости, если разочаровал.
– Ни в коем разе... – сипло уведомила Дрейка, выискивая на ковре грязь, которую можно было бы оттереть. – И, кстати, тебе не обязательно было вмешива…
– Обязательно, – прервал он мою заготовленную нравоучительную речь. – Санджару полезно, он давно зарывается. Я просто немного его потрепал.
– Ты – его?! – воздух скопился в горле и никак не хотел протолкнуться внутрь. – Выглядело как-то наоборот!
– Это просто царапина. Санджару на регенерацию потребуется минимум неделя, – приподняв брови, поведал черт. – И это отлично, потому что я пока совсем не жажду видеть его «привлекательную физиономию».
– У него непривлекательная, – буркнула я.
– Дамы в клубах считают иначе, – фыркнул он в ответ, и в памяти всплыли слова Санджара о планах Даррела на вечер. Моего черта тоже наверняка считают привлекательным… Эти самые дамы. В клубах.
– А ты зачем вернулся? – робко уточнила я.
Дрейк скользнул глазами по краю моего полотенца и нервно сглотнул.
– Лучше тебе сейчас об этом не думать. Завари себе еще чай, успокойся. И надень что-нибудь… Просто что-нибудь, – сбился с мысли черт. – Санджар больше тебя не тронет. А мне… Мне определенно пора.
Он удалился в спальню и через пару минут вышел переодетый и подозрительно вкусно надушенный. Несмотря на происшествие, свои встречи он отменять не планировал.
– Стой! – выпалила, когда черт направился к выходу. – А твоя рана… Это был коготь, да? У Санджара они что, как-то вылезают?
– «Как-то вылезают», – согласно кивнул Даррел.
– А у тебя? Тоже вылезают? – я изумленно уставилась на его ухоженные ладони. Он, тем временем, еще раз кивнул. – Только когти? Или еще что-нибудь?
– Например, что? – поперхнулся черт.
– Да мало ли что у вас, демонов, может вылезать?! – переполошилась я. – Крылья, рога, хвосты…
Дрейк заметно успокоился.
– В целом, ты права… Всякое вылезает, – убив во мне остатки спокойствия, пояснил мой работодатель. С крыльями, когтями, рогами и хвостом… И черт знает, чем еще! Мамочки!
– Мне к первой лекции. Я тебя подвезу, – в проеме ванной, в которой я спешно приводила свои волосы в порядок, появилась взлохмаченная чертова голова.
Захотелось и по нему пройтись расческой. И, заодно, ремнем. На часах семь утра, а он только вернулся!
– Ты хоть немного спал? – я покосилась на зеркало, отыскивая в нем зеленые глаза. Нашла. Они искрились улыбкой, и я смутилась. Вроде простой вопрос задала, но… Столько в нем невысказанного. Если спал, то где? Если не спал, то с кем?
– Ты вкачала в меня столько энергии, что я еще дня три спать не захочу, – виновато признался черт и... подмигнул. – Собирайся. Кофе выпьем по пути.
…Первый и последний раз я сидела в его черном седане, когда Дрейк увозил меня из общежития. После стычки с Джадом и моей легкомысленной просьбы о помощи.
– Пристегнись, Олеся, – нудно пробурчал черт, вырывая меня из воспоминаний.
Мы выехали с охраняемой парковки и вывернули на оживленный проспект. И встали. Пробка.
– Обожаю Москву, – процедил Даррел и прищурился, словно желая взглядом прожечь образовавшийся впереди затор.
Перспектива провести лишний час в его чистом и пахнущем кожей авто меня не пугала. Наоборот, отдавалась приятным теплым предвкушением в животе. И когда все так поменялось?
Мне нравилось смотреть на его загорелую руку, расслабленно опущенную на руль. И на его шею, на которой изредка вздувалась венка, когда Дрейк бормотал ругательства. На точеный нос, острые скулы и, в целом, чертовски привлекательный профиль. Он вел машину спокойно и уверенно, и это непонятным образом подкупало. Заставляло доверять.
– Приехали, – сообщил Даррел, кивая на стеклянные двери кофейни. – Выйди тут, я припаркуюсь.
В кофейне были свободны почти все столики, и я заняла место в дальнем углу. Сама не знаю, почему не села в центре или у окна. Словно кто-то мог увидеть меня с чертом и счесть это неприличным.
