Глава 20

Чем больше трудностей в борьбе,

Тем и победа будет краше.

Лопе де Вега.

…— Стоять!!!

Я натянул поводья Хунда, одновременно с тем подняв над головой сжатый кулак. Где-то впереди и в стороне раздались отдаленные гулкие выстрелы, явно непохожие на пищали или мушкеты. Нет, богатый опыт Себастьяна подсказывает, что стреляли небольшие орудие по типу фальконетов — а, учитывая два последующих негромких взрыва, били они чем-то вроде малых артиллерийских гранат.

— Ждем разведку! Проверить пистоли — и кто без брони, срочно облачиться! Да про шлемы не забываем…

Моя же кираса и бургиньот неизменно защищают тело даже на марше — привычка, выработанная фон Рониным годами, и пару раз спасавшая его жизнь в засадах. Да и все четыре пистоля заранее снаряжены и проверены…

Парой минут спустя от следующего впереди дозора отделился одинокий рейтар, направившийся в сторону главных сил эскадрона. На момент орудийного залпа наш авангард как раз и поравнялся с окраиной густой и, как кажется, непроходимой чащи, вдоль которой петляет дорога — резко уходя влево за поворот…

— Господин ротмистр! Впереди большой отряд тушинцев при двух волконеях! Ворой, по всей видимости, не менее двух сотен — и кого-то они ждут, построившись лицом к лесу!

— Понял. Прикажи своему старшому возвращаться.

Посыльный поскакал обратно — а я обратился к замершему рядом Тапани:

— Друг мой, а ты отправь кого из новичков в арьергард к Ушакову. Пусть подтягивается со своими всадниками — нужно обсудить план на бой.

Непривычно сосредоточенный Йоло молча кивнул, а вот немного нервно поерзавший в седле Лермонт осторожно заметил:

— Себастьян, ты уверен, что стоит ввязываться в драку? Все-таки у тушинцев есть пушки — и у них численное превосходство.

На вопрос друга я только покачал головой:

— Уверен. Если ждут кого-то из леса столь большой силой, значит там кто-то из своих — неважно, отряд Орлова или другие служивые, отправленные Скопиным-Шуйским пощипать тылы Сапеги. Своих выручать нужно при любом раскладе…

Не более, чем десять минут спустя весь полуторасотенный эскадрон собрался воедино; боковое охранение, авангард и арьергард я отозвал, организовав короткий совет с офицерами.

— Итак, господа, я предлагаю следующий план действий с учетом численного превосходства противника — и наличия у него двух орудий. Вперед мы пускаем примерно половину рейтар — тех, у кого броня и снаряжение попроще. На эту роль лучше всего подойдут наши новички из детей боярских, кому еще привычнее атаковать без строя. Именно так они и пойдут в бой — разнородной массой в разомкнутом строю, на значительном удалении друг от друга… Этакой лавой. Таким образом, мы сократим возможные потери от гранат фальконетов; предлагаю также детям боярским при сближении с противником использовать, прежде всего, луки. Тогда враг предположит, что по нему ударили лишь служивые московиты… Но рассыпной, развернутый строй передового отряда, который я предлагаю возглавить Петру Ушакову, скроет две крепкие группы панцирных всадников на флангах. На левом крыле в бой поведет соотечественников финнов и прочих ветеранов эскадрона Тапани Йоло — на правом же крыле панцирную русскую кавалерию возглавлю я и Джок. Наша задача — максимально сблизиться с противником, не дав ворам определить нашу численность. Но в упор будем стрелять уже из пистолей! И да, сегодня обойдемся без караколирования — мой отряд, начав обход противника справа, разрядит по одному самопалу в движение, второй же перед самым ударом. Попробуем себя в качестве кирасир… А вот задача отряда Тапани — по возможно более широкой дуге обойти противника слева, зайти в тыл и уничтожить обслугу фальконетов! Наверняка после одного, двух залпов, вражеские пушкари окажутся в тылу ринувшейся вперед конницы Сапеги… Задача всем ясна?

И Джок, и «Степан» лишь молча кивнули — а вот Петр ожидаемо насупился:

— Ради чего в драку лезть с заведомо более сильным врагом? То, что из леса кого из наших тушинцы выжидают — так то они по своей же дурости! Зачем нашим-то на верную смерть в поле выходить, коли в чаще скрыться всяко вернее будет! Чай не зима, не померзнут, и дичи еще хватает!

Прежде, чем я открыл рот для ответа, в этом самом лесу раздались частые выстрелы — вроде и не залпы, но действительно частые…

— Вот тебе и ответ, Петр. Наших из леса гонят на открытую местность преследователи — и судя по всему, они только что вступили в неравный бой с врагом… Если не убрать заграждающий выход из чащи отряд тушинцев, то твои земляки московиты все полягут в этом лесу. Сможешь с этим жить, Ушаков, зная, что мог помочь соратникам, но ничего не сделал, пока их убивали?

Второй сотник эскадрона угрюмо замолчал — и тогда я, посчитав офицерское собрание законченным, зычно возвестил:

— По коням! Приготовиться к бою!

…Скачка на коне перед схваткой — это нечто особенное. Впрочем, на галоп мы еще не перешли, так, быстрая рысь… Но трава под ногами уже сливается в единый зеленый ковер, ветер бьет в лицо, выдавливая слезу — а в груди все бурлит одновременно и от восторга, и страха!

Заприметившие нас тушинцы быстро развернули фальконеты в нашу сторону — но к моему удивлению, вражеский отряд принялся довольно быстро и организованно делиться надвое, оставив крошечную батарею по центру, в разрыве боевых порядков… На мгновение сердце мое екнуло — уж больно все ладно у противника получается! Боюсь, что это какая-то сильно боевая литовская или польская хоругвь — не иначе.

И что самое противное, возможность разделить скачущих вперед лавой детей боярских также на две группы, оставив по центру пустое пространство (дополнительно сокращая потери своих людей), я заранее не обговорил…

Не так и громко пальнула жидким залпом вражеская батарея — но когда гранатные разрывы подняли комья земли под копытами моих рейтар, раня и убивая людей и животных чугунными осколками и «начинкой» из пуль, от пренебрежения к фальконетам не осталось и следа… В отчаяние сцепив зубы, я едва ли не прорычал:

— Горнист! Играй атаку! Переходим на галоп!!!

Над рядами моих всадников поплыла бравурная, задорная мелодия горна — и тут же эскадрон ускорился, переходя на тяжелый галоп! Но и со стороны противника раздался схожий сигнал — и вражеская хоругвь (вон и знамя над головами шляхтичей реет с какой-то птицей на гербе) ринулась в атаку… А минутой спустя раздался второй залп фальконетов.

Несколько мгновений стремительной скачки — и я, вскинув кулак над головой, принялся заворачивать Хунда