Сегодня я решил посмотреть, что за наследство оставил мне покойный Иваниенко. Откровенно говоря, лезть ночью в колодец было малость беспокойно: а ну как старый уголовник соврал, и там ничего нет? Но против этого предположения говорила активность покойного попа-гипнотизёра и фальшивого гэбэшника. Не стали бы такие люди суетиться впустую — не таков народ уголовники.

Подготовился я весьма основательно: с собой у меня брезент размером два на три метра, мешок для клада, фомка и гвоздодёр, на всякий случай и прекрасный шахтёрский электрический фонарь, с аккумулятором на длинном ремне, чтобы вешать через плечо и рассеивателем, закрепляемом на голове, и маленький электрический фонарик.

До дома Иваниенки я прошел, таясь, огородами. По улице никто не отсвечивал, все дома на улице стояли тёмными — народ давно спит и видит сны. Только соседские собаки изредка предупредительно погавкивают, мол, не подходи близко к охраняемой территории. Не подхожу, не нужно мне туда. А вот и колодец. Для начала заглядываю внутрь, подсвечивая маленьким фонариком, на который я установил слабенькую батарейку и синий светофильтр, позволяющий разглядеть, но со стороны практически незаметный.

Да, в стенку вмурованы железные скобы, дыр в стенке не наблюдается, это внушает надежду, что клад никто не нашел и не присвоил. Пока всё хорошо, тихо. Разворачиваю брезент, накрываю им бетонный сруб колодца, радуясь, что нет над колодцем ни ворота, ни журавля — они бы помешали. Лезу под брезент в антрацитовую черноту, и уже на ощупь зацепившись за первые ступеньки, включаю шахтёрскую «головку».[72] Яркий свет бьёт по привыкшим к ночному мраку глазам, но я быстро приспосабливаюсь. Осматриваюсь. На бетонных кольцах колодца видны заделанные отверстия — кольца явно взяты со строительной свалки, восстановлены и пущены в дело.

По ступенькам спускаюсь ниже, и вижу заделанную дырку ромбовидной формы: она-то мне и нужна. Хотя нет. Валерка говорил, что должна быть стрелка. Оглядываюсь, и вижу, что по правой стороне в стенку забиты костыли, те, что крепят рельсы к шпалам, и возле пятого сверху действительно имеется трещина, похожая на стрелку. Но стрелка ни на что не указывает! Что-то тут не так… Или это я не додумал. Спускаюсь ниже, и вижу, что в том месте, куда указывает стрелка, кусок бетонного кольца слегка отходит, впрочем, на раздолбанном и отремонтированном кольце это не очень заметно.

Ага! Я нашел тебя, пиратский клад!

Первым делом привязываюсь обмотанной вокруг пояса верёвкой к скобе-ступеньке. Это для страховки, для безопасности. Вытягиваю фомку из-за голенища сапога, и подковыриваю бетонный кусок. Не идёт. Хм… И не пойдёт — вон в трещине видна арматура. Значит нужно поднимать сбоку.

Засовываю фомку обратно, и из другого голенища вынимаю гвоздодёр. Им подцепляю бетон, и отковыриваю. Кусок бетона открывается как дверка, удерживаемый арматурой словно дверными петлями, а вниз сыплются кусочки цемента, которыми была замазана дырка.

За бетонной дверкой видна ещё одна, тоже бетонная. Если бы не знал, что за этим куском бетона что-то есть, ни за что не полез бы дальше. Внимательно осматриваю всё вокруг, и вижу торчащую из стены на пять сантиметров шляпку большого гвоздя.

Страшно! Руки трясутся — а ну как рванёт?

Осторожно нажимаю пальцем на гвоздь, и никакой реакции. Гвоздь неподвижен. Жму сильнее, с тем же результатом. Со злостью давлю изо всех сил, тут же раздаётся скрип, и гвоздь уходит по самую шляпку.

Когда заскрипело, я от страху чуть не сорвался вниз, но страховка не дала мне упасть. Ха! А я, как оказалось, может быть и дурак, но дурак предусмотрительный. И везучий, да.

Цепляю жалом гвоздодёра за угол дверки и тихонько тяну. Открывается, и уже идёт легко. Открываю. За дверкой ниша размерами примерно сорок на сорок сантиметров неизвестной глубины.

Прямо перед дверкой стоит металлическая коробка. Ага! Осматриваю её со всех сторон, нет ли чего подозрительного, о предупреждении насчёт мины я не забыл. Ничего подозрительного не замечаю, осторожно тяну коробку на себя. Тяжёлая! Когда отодвинул, увидел, что за коробкой лежит ключ. Беру ключ, вставляю в замочную скважину, и поворачиваю. Щелчок, и замок открылся.

В коробке лежат золотые монеты незнакомого вида. Я ожидал, что монеты будут отечественные, раньше я видел империалы и николаевские червонцы, но эти монеты какими-то неизвестные, с арабскими буквами. Осторожно поднимаю коробку и опускаю её в рюкзак. Рюкзак вешаю себе на спину.

Что там дальше? А дальше в нише запихан солдатский сидор. Осторожно тяну его на себя, и обнаруживаю за ним ещё один. Нет, мне с таким грузом из колодца не выбраться, надо вытаскивать добытое имущество по частям.

Сидоров, как оказалось, было четыре, и все туго набиты чем-то тяжёлым и угловатым. Интересно, чем? Внутрь сидоров лезть не стал, вытянул все вещмешки из колодца, и оттащил их в сарайчик. Потом, за три ходки доставил всё домой и спрятал всё под полом в мастерской, в заранее устроенный тайник. Напоследок закрыл тайник в колодце и засыпал всё вокруг колодца махоркой, целых три пачки извёл. Потом посидел, подумал: смотреть, что там, в сидорах, или потом? Решил, что всё потом, да и отправился спать. Сам себе удивляюсь: в своём прежнем теле я непременно залезла бы в эти мешки, поскольку не пересилила бы любопытства. Бобрик тоже не отличался кротостью и терпением, он бы тоже полез смотреть. А тут трезво подумал, что родители или Ленуська могут полюбопытствовать, куда я исчез, да и пойти искать. Или не пойти, но потом начать задавать всякие вопросы. А тут просто умылся, пошел, да и лёг спать. И уснул, и даже кошмар мне не приснился.

* * *

С утра родители и Ленуська отправились в гости к маминой подруге, что живёт в Казанке. Собирались они ещё вчера, звали и меня, но я отказался, да они и не настаивали: отдохни, мол, от своей бешеной гонки. Как они уехали, я даже не слышал — спал. Поднялся поздно, ближе к обеду. Поплескал на себя воду, затолкал в себя завтрак, да и двинулся в мастерскую, осматривать трофеи. Для начала я открыл коробку и осмотрел монеты. Монеты были крупные, тяжёлые, основательные какие-то. Номинал был мне неизвестен, да и не нужен он: сейчас золотые монеты имеют только два вида ценности: как объект нумизматики и как золотой лом на продажу. Хм… Интересно, сколько стоят эти четыре-пять килограммов золота? Ещё интереснее, куда я их пристрою, и на что буду тратить эти деньги. Как-то постепенно выяснилось, что уровень обеспечения меня вполне