Шрифт:
Закладка:
Ранним утром я и Алекс отправились в замок Дэниэля — его официальную резиденцию. Мы выехали за ворота и ветер с холмов, веками стоявших вокруг города, принес запах свежести и надвигающегося дождя. Огромные иссиня-черные тучи надвигались на нас, и я невольно остановила коня и оглянулась назад. Огонек заплясал подо мною, недовольный моей сентиментальностью, но он хотя бы понимал меня.
Мой конь, гарцующий на холмах, встряхивал гривой, и его ржание стоном отозвалось в моем сердце. Город был прекрасен и одновременно беззащитен перед огромной дождевой тучей, грозившей поглотить солнце, еще не успевшее засиять в своей первозданной красоте. На город надвигалась тьма, и тьма поглощала и меня. Я не просто покидала столицу, я пыталась унести в своем сердце любовь к обретенному дому, но где-то в глубине души понимала, что не только не забираю ее с собой, но и оставляю часть себя в покинутом мною краю. Мне хотелось плакать и только Огонек понимал почему.
Мы не успели добраться до замка Дэниэля до начала дождя и здорово промокли, а последствия холодного душа потом сполна сказались на моем здоровье. Тем не менее, встреча с Дэниэлем обрадовала не только меня, но и Алекса, да и самого принца тоже. Его одобрительная реакция на рассказ о произошедших событиях и моем решении встретиться с милордом не только успокоила меня, но и навела на мысль, что мне предоставлена если не абсолютная, то вполне неограниченная свобода действий. Дэниэль отчетливо дал понять, что благодарен за спасение жизни Алекса, и тот факт, что я рисковала жизнью, стоил его переживаний, но никак не осуждения.
Единственное, на чем он настоял — на необходимости взять с собой Грэма. Дэниэль сказал, что вряд ли я буду нуждаться в друзьях рядом с милордом, но я определенно буду нуждаться в верном мне и только мне человеке.
На следующий день с небольшим, но довольно почетным эскортом меня проводили до реки, по которой я и Грэм спустились до самой Элидии — страны, где правил милорд. За время пути какое-то легкое, но очень навязчивое и потому неприятное чувство тревоги не покидало меня. Однако присутствие Грэма успокаивало, хотя и не до конца. Я не чувствовала себя в безопасности с момента, как ступила на палубу корабля, и незримая связь с Магистром проявилась словно бы ниоткуда. Внутренняя дрожь пробирала меня каждый раз, когда ночной ветер или утренний бриз обдували плечи и шевелили волосы, и прогулки на свежем воздухе вдруг перестали мне нравиться. Порой приходилось стискивать зубы, не позволяя им стучать, и в какой-то момент я поняла, что вовсе не боюсь, а скорее заболеваю. Меня лихорадило от высокой температуры, и разум не мог противостоять воле милорда, старательно вторгающегося в мои сны и мысли. Он ждал меня и в его ожидании было что-то от паука, способного неподвижно высиживать целые часы, подкарауливая свою добычу. Я злилась на себя, злилась на болезнь и злилась на милорда. К концу пути я почти пожалела, что не осталась с Дэниэлем еще на несколько дней, но кто же знал, что холодный дождь уничтожит последние защитные силы моего организма. Хотя это и было предсказуемым после непростого путешествия по Ранта Энарэ.
Через четыре дня, показавшихся мне вечностью, мы прибыли в Элидию — прекрасную жемчужину в окружении сотен озер, сверкающих, как огромные драгоценные алмазы, и высоких гор, черных, как антрацит. Замок Магистра вплотную примыкал к величественным горам, чьи вершины терялись где-то в небесах. С другой его стороны в долине цветов и садов под лучами солнца алмазными россыпями сияли десятки озер, окруженных деревьями, чьи ветки гнулись к земле под тяжестью ягод и плодов. А дальше начинались бесконечные леса, которые разделяла река. И будь я проклята, если Магистр не знал, что я буду в его стране здесь и сейчас именно в этот день.
Когда Грэм выводил коней с корабля, я выискивала в толпе знакомую фигуру, потому что ощущала на себе пристальный взгляд, от которого пробирало холодом, пробегавшим морозными струйками по затылку. Мне даже полегчало на минуту и голова перестала болеть. И все же, чтобы спуститься на пристань на своих ногах, я приложила немало дополнительных усилий. Пытаясь убедить себя в том, что взмокшая спина и пересохшее горло — следствие болезни, а не страха, я с трудом вскарабкалась на спину Огонька и последовала вслед за Грэмом через огромную толпу гомонящих и занятых работой людей.
Мы не успели окончательно выехать с пристани, когда увидели милорда и его сопровождение. Перед ним и его людьми толпа расступилась просто с ошеломляющей быстротой и за считанные минуты вокруг нас не осталось никого. В целом мире остались только двое — я и милорд, и глаза последнего вдруг приблизились ко мне, хотя сам милорд не приблизился ни на шаг. Я как будто посмотрела на экран, где шел художественный фильм, и в ту же секунду фильм стал реальностью. Только не я заглянула в него, а он пришел ко мне, заглядывая в мое сердце, и стал реальнее самой жизни.
Я выдавила из себя приветственную улыбку, хотя подозреваю, что попытка выглядела жалкой и вряд ли удалась. Но милорд был слишком хорошо воспитан и его ответная улыбка, как и приветствие, были безупречны. Даже его взгляд потеплел, когда я приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки.
— Я ждал от вас письма, Лиина, но вижу, что вы не приветствуете длительные переговоры, — он кивнул мне и протянул свою руку. — Слышал, что в вашей стране пожимают руки в знак особого расположения.
Я пожала его руку в ответ и ответила, что не умею писать официальные письма, но моя задержка с ответом на приглашение вызвана уважительными причинами.
Обмен любезностями закончился, и мы покинули пристань, но я не смогла удержаться от вопроса, заметив, как мало воинов его сопровождает:
— Неужели вы не опасаетесь появляться здесь со столь малочисленной охраной? Принц Дэниэль говорил, что вы пережили не одно покушение на свою жизнь, а гибель королевской четы от вашей руки призывает к отмщению уцелевших воинов, не отказавшихся от своих клятв.
В конце концов, историю Элидии и ее завоевания рассказывали мне все, кто только мог, и я знала, что прежние король и королева были убиты Магистром, а тело их сына так и не нашли, что породило слухи
