– Ну, возможно, ей нравится уединение. Не вижу в этом ничего странного.

– Да, я тоже, – согласился я. – Но нам все равно было очень любопытно.

– Ага.

– На этот этаж не пускали никого, кроме горничных и персонала из обслуживания номеров. И так как у нее был VIP-статус, мы старались сделать все возможное, чтобы она получила все, что ей требовалось, и была максимально довольна своим пребыванием в нашей гостинице.

– Конечно.

– Но нам с Беном, конечно, захотелось попасть туда. Мы оделись в форму гостиничного персонала.

– Так я и думала, – невозмутимо откликнулась Алая. – И что было дальше?

– Мы думали, она снимается в порно или… убила кого-нибудь, но как оказалось, она всего лишь изменяла своему парню.

– Ой, так вот почему они расстались.

– Да, – ответил я и на несколько секунд замолчал. – Она изменяла ему с другой женщиной.

– Правда? Ничего себе!

– Но затем приехал ее молодой человек – очень известный певец. Он хотел сделать ей сюрприз. Парень держал в руках огромный букет роз и толкал перед собой тележку с разными музыкальными инструментами. Там были гитары, скрипки и всякое такое. Он собирался сделать ей предложение.

Я слышал, как она тихонько вздохнула.

– Да уж, бедный парень.

– Знаю. Но кроме того, он почему-то решил… хм… снять с себя всю одежду, прежде чем постучаться в дверь. Наверное, подумал, так у него будет больше шансов. В итоге открываются двери. И в номере они обе, в чем мать родила. Две минуты спустя из окна вылетел телевизор.

– О боже.

– И чуть не прибил посыльного.

На этом моменте она наконец рассмеялась.

– Прости. Я не хотела смеяться, но…

– Ничего. Это действительно было очень смешно. Ты бы видела, как он убегал оттуда голый, разъяренный как бык. Он бежал так до самого выхода.

– Что?

– Клянусь, это правда. Ты что, не слышала об этом в новостях?

– Я вообще-то не смотрю новости.

– Да ладно тебе, об этом говорили все. Помню, дедушка был счастлив. Это же бесплатная реклама для отеля. «Хороший или плохой, пиар есть пиар», – говорил он. Кстати, неделю спустя этот певец уже встречался с другой актрисой.

Она вздохнула.

– Я так и думала, что у них все не по-настоящему.

– И я так думал. Алая?

Я хотел, чтобы она оставалась в хорошем настроении – мне нравилось слышать ее смех. Но знал – обязательно нужно рассказать о том, что узнал сегодня.

– Хм-м?

– Мне нужно с тобой поговорить.

Я услышал, как она резко вздохнула, словно пыталась к чему-то себя подготовить.

– Хорошо, Калеб. Я здесь.

Я улыбнулся. Я здесь. Простая фраза, на самом деле, но сколько обещаний она хранит в себе.

– Бен сказал, что Беатрис-Роуз была в Париже несколько недель назад. Она больна, Алая.

– Ты о ней беспокоишься, – заметила она.

– Нет… то есть да. Не знаю, – ответил я, окончательно запутавшись. Я сел на кровать и потер лицо руками.

– Это нормально, что ты за нее волнуешься, Калеб.

– Не хочу за нее волноваться, – немного резко ответил я, встал с кровати и пошел на кухню. – Точно знаю, что не готов простить ее или позволить ей вернуться в мою жизнь. Она сделала тебе больно. – Я открыл холодильник, достал бутылку воды и открыл крышку, надавив на нее гораздо сильнее, чем нужно. – И, если судить по тому, что она сказала, когда вы встретились сегодня, она не собирается останавливаться.

Я сделал глоток и прошел в небольшую столовую.

– Я смогу справиться с ней, Калеб. Что бы она ни говорила, это не изменит моих чувств к тебе, – нежно произнесла Алая, я слышал извиняющиеся нотки в ее голосе. – Она лгунья. Она всеми манипулирует. Ничто не дает ей права оскорблять других людей и причинять им боль. И ты не должен страдать из-за ее поступков. Ни один человек не заслуживает жестокого обращения. Даже она сама, – закончила Алая.

– Я знаю.

– Мой отец… был таким же. Он… чуть не убил мою мать, – задыхаясь, проговорила она. – И меня. Ему было плевать на все, пока он не получит то, что ему нужно. Ответь, разве это правильно? Разве ты хочешь, чтобы тебя окружали такие люди? Разве ты заслужил такое отношение к себе? – Она сделала глубокий вдох. – Беатрис-Роуз нужна помощь, Калеб. Мне жаль ее, действительно жаль, но это не значит, что я буду просто стоять и ничего не делать, когда она решит причинить вред дорогим мне людям. То, чем она сейчас занимается… это крик о помощи.

– Знаю.

Сегодня чуть раньше я просил на стойке регистрации аспирин, и когда увидел его на обеденном столе, сразу почувствовал облегчение. Я положил две таблетки на ладонь, проглотил их и запил водой.

– Мне сегодня звонил частный детектив, – сказал я. – Он что-то узнал.

– А он выяснил, кто подбросил наркотики в твою машину?

– Да, – ответил я. – Это был Джастин.

Я услышал ее резкий вдох.

– Уже выдано постановление на его арест. Камера видеонаблюдения на подземной парковке зафиксировала его возле моей машины. У Джастина были ключи. Поэтому сигнализация не сработала.

– Откуда у него ключи?

– Точно не знаю. Но до того, как ты начала жить у меня, я приглашал парней к себе выпить пива. Но всего несколько раз. Должно быть, Джастин их украл. Раньше запасные ключи были мне не нужны. Я хранил их у себя в комнате, но, когда они мне понадобились, на своем месте их уже не было.

– Кто-то был в твоей комнате. А еще что-нибудь пропало?

– Да, – ответил я, пытаясь справиться с нарастающим гневом. Все еще не мог поверить, что меня обокрал человек, которого я считал своим другом. – Пропали швейцарские часы, которые достались мне в наследство от дедушки. Не знаю, может, еще что-то. Клуни – детектив, которого я нанял, – проверит записи с камер видеонаблюдения во всем здании. В коридорах камер нет, я отказался там их устанавливать. Но зато есть камеры в лифтах и в вестибюле.

Я снова повалился на кровать и обнял подушку, мечтая, чтобы это была Алая.

– Больше не хочу об этом говорить. Я так устал, Алая. Хочу, чтобы ты была здесь.

– Я тоже. Скучаю по тебе, – сказала она. – Я… хотела бы провести сегодня больше времени с тобой. Посмотреть кино, приготовить для тебя что-нибудь. Не знаю. Что-нибудь вкусное.

Мои веки отяжелели, но тем не менее я сумел улыбнуться.

Медленно потянулся к лампе и выключил ее. В темноте мне больше нравилось слушать ее голос и представлять ее рядом.

– Мне бы это обязательно пришлось по вкусу, – пробормотал я. – Эй, Алая.