Шрифт:
Закладка:
– Вообще-то, как тебе известно, на этом постере присутствует и моя физиономия. И лишь малая часть задницы.
– Поверь мне, постер улетает, как горячие пирожки, именно благодаря этой самой заднице.
– То есть ты хочешь сказать, что моя задница привлекательнее, чем лицо?
Она покачала головой и ничего не ответила, но щеки ее слегка покраснели.
– И как же ты рассчитался с Адель за эту выходку?
– А никак. – Я пожал плечами. – Если честно, я ею прямо возгордился.
Мы проговорили еще два часа. Болтали ни о чем и в то же время обо всем. Я мог сидеть так с ней много дней подряд. Когда, наконец, телефон Обри зазвонил, мы оба увидели, что на экране высветилось имя Ричард.
Черт бы побрал этого Дика.
– Мне пора идти. Глазам своим не верю – мы просидели здесь почти два с половиной часа. Я даже не позвонила в офис, чтобы предупредить об опоздании.
Обри поднялась из-за стола, и я встал вместе с ней.
– Какие у тебя планы на сегодня?
– Вывести на прогулку несколько шавок, а потом прополоть клумбу для своего юриста. Все как обычно.
Она покопалась в сумочке и вытащила связку ключей. Отцепив один от кольца, она протянула его мне.
– Вот, держи. На всякий случай, вдруг тебе понадобится ванна или что-нибудь еще во время работы.
Ее дом значил для меня гораздо больше, чем просто место, где можно отдохнуть. Я взял ключ и сжал ее ладони.
– Благодарю.
И сделал шаг к ней. Черт, как соблазнительно она пахнет.
– «Private Collection Tuberose Gardenia», – пробормотал я себе под нос. Почтенный академик Павлов слюной бы изошел, если бы мог видеть мой условный рефлекс на этот чудесный аромат. Я словно вернулся в наш первый вечер в соседних номерах в отеле. Этот запах наполнял ее ванную комнату. Блин! Я пытался сдерживать свое желание, но не мог полностью обуздать страстное влечение, которое испытывал к Обри. Брюки внезапно стали мне тесны.
– Значит, ты помнишь название моих духов?
На сей раз я не смог противиться искушению. Обняв ее за плечи, я привлек ее к себе и крепко сжал в объятиях.
– Я все помню, что касается тебя, – прошептал я, уткнувшись ей в шею.
Когда мы разомкнули объятия, лицо ее было лишь слегка покрасневшим, но приобрело багровый оттенок, когда она опустила глаза и заметила ярко выраженную выпуклость в моих джинсах.
– Понимаешь, вот уже два года я не… – тихо попытался оправдаться я.
– Прекрати, пожалуйста…
– …не был с женщиной. – Затем мне в голову пришла лучшая формулировка. – Я не прикасался ни к одной женщине с тех пор, как встретился с тобой. И не планирую этого делать.
Я видел, как она сглотнула, прежде чем заговорить.
– Спасибо за завтрак.
– Мы увидимся снова, Обри?
– Завтра утром мне придется уехать из города. Я планирую выехать рано и вернусь поздно. Может быть, пришлю тебе сообщение послезавтра.
Мне очень не понравился такой ответ. Но ничего не оставалось делать, кроме как смириться.
– Счастливого пути. И береги себя.
Я выгулял нескольких собак, отправился в тренажерный зал и решил в тот день не ездить к дому Обри. Просто после чудесного времени, проведенного с ней утром, не хотелось портить отношения, сталкиваясь с ней, когда она вернется домой с работы. И я сомневался, что удержусь от соблазна провести расследование, как только попаду в ее дом, пытаясь понять, как обстоят дела. Вместо этого я принял душ и направился в бар, надеясь пообщаться со своей подругой барменшей и получить от нее полезный совет. Это заведение всегда пустовало в такое время дня.
– Ты выглядишь сегодня особенно роскошно, Крошка Карла.
На ней была короткая красная блузка в белый горошек, завязанная под пышной грудью и оставлявшая открытой значительный кусок гладкой кожи. Волосы, уложенные в стиле моделей 40-х, были стянуты красным шарфом.
Карла налила мне любимый напиток.
– Вижу, ты сегодня в отличном настроении. Неужели отрастил, наконец, яйца и решил приударить за этой красоткой?
– Я работаю над этим вопросом.
– Ты работаешь над ним уже больше двух недель подряд.
– Это марафонский, а не спринтерский забег. – Я с шумом втянул в себя ром с колой.
– Ты что, воплощение Далай-ламы?
– Да уж, начинаю себя чувствовать настоящим буддийским монахом. Они же дают обет безбрачия, да?
– Можно задать тебе вопрос? Почему бы тебе не отправиться в бар, не подцепить покладистую женщину и не заняться с ней грязным делом? Я имею в виду просто секс. Пот, трущиеся друг о друга тела – бесцельный грязный секс. Может, после этого ты почувствуешь облегчение.
По правде говоря, я в последнее время обращал внимание на нескольких привлекательных женщин. И это было естественно – я ведь живой человек. Но мое тело жаждало только одну женщину на свете, не оставляя мне выбора.
– Мне тогда будет казаться, что я ее предаю.
– Даже несмотря на то, что она трахается с другим парнем?
Боже, как больно…
– Спасибо за горькую правду, Карла.
– Прости. – Она улыбнулась. – Но все же дай мне знать, если вдруг передумаешь.
Я опустил глаза и посмотрел на кольцо на моем пальце. Возможно, в Лас-Вегасе мы принесли брачные обеты перед «Элвисом» под влиянием винных паров, но я почему-то считал своим долгом их соблюдать. Эта мысль заставила меня задуматься о том, помнит ли Обри слова этих обетов, особенно теперь, когда я снова появился в ее жизни.
Глава 23
Говорят, процент рецидива среди преступников составляет более пятидесяти процентов. Похоже, я подтверждал эту статистику. Несмотря на то, что у меня был ключ, врученный хозяйкой, и, с юридической точки зрения, я не являлся преступником, я не удержался и принялся шарить по углам в надежде найти хоть какую-нибудь подсказку и чувствовал себя при этом полным негодяем.
Все началось весьма невинным образом. Сначала мне приспичило пойти в ванную, потом мне показалось, что Пикси мучает жажда. Поэтому я обшарил все кухонные шкафчики в поисках миски. В этом ведь не было никакого преступного умысла. Там я обнаружил изысканные винные бокалы, кофейные кружки с логотипами юридических фирм, консервные банки, аккуратно расставленные так, чтобы были видны этикетки. Я не мог сдержать улыбку при виде двух бутылочек с красным соусом и нахальным петухом на этикетке, гордо стоявших в первом ряду. Моей девочке нравится «петушиный» соус.
С этого момента я приступил к более активному расследованию. В ванной я обнаружил лишь
