нее исключительным эфиром. Продюсер-ветеран позже вспоминала, что за считанные мгновения до начала она буквально слышала, как сердце колотится в ее груди. Она знала, что руководит освещением одного из самых переломных событий в истории. Брокау тоже пришлось понервничать. Сказав себе: «Это очень важно, не облажайся», – он успокоил волнение и повернулся к камере.

«Сегодня исторический момент», – торжественно произнес он поверх первого видеосюжета с толчеей на КПП Борнхольмер, на который уже успели наложить возвышенную музыку. «Берлинская стена более не способна сдерживать жителей Восточной Германии. Многотысячный людской поток течет по мосту Борнхольмер!» Как только клип закончился, NBC показала первые кадры прямого эфира с Брокау. Телезрители в США неожиданно увидели поразительную картину: Брокау, Стена, Бранденбургские ворота, брандспойты, мерцающие в свете прожекторов брызги воды и, в довершение всего, прямо по центру экрана – насквозь промокший человек, торжествующе стоящий в одиночестве на Стене и победно размахивающий руками. Лампрехт – один из продюсеров Брокау – позже заметил, что вся эта сцена выглядела так, будто ее организовал какой-нибудь промоутер из Лас-Вегаса.

Несмотря на оглушительный гвалт вокруг, Брокау спокойно продолжал резюмировать события дня, совмещая заранее подготовленные и живые фрагменты. За кулисами сотрудники NBC всячески старались в кратчайшие сроки выкроить как можно более широкое окно связи со спутником, чтобы продолжить вещание за рамками изначально забронированного временного промежутка. Им удалось уговорить другие телеканалы предоставить NBC свое спутниковое время. В итоге Брокау получил возможность заново представлять Nightly News всякий раз, когда новости выходили в эфир в другом часовом поясе США. После того как череда выпусков закончилась, он провел для телесети еще и часовой специальный выпуск. Передохнуть он смог уже сильно позже наступления 10 ноября.

Иронично, что Брокау в тот вечер смотрели миллионы – но не его жена. Ее муж так много летал в 1989 году, проводя эфиры из самых разных мест, от Китая и Филиппин до Восточной Европы, что в очередном зарубежном выпуске для нее не было ничего особенного. Она даже не включала телевизор, а Брокау не нашел свободной минуты, чтобы ей позвонить. Только выйдя на прогулку по Нью-Йорку с лабрадором на следующее утро и столкнувшись с друзьями, которые неожиданно сообщили, что «Том превзошел самого себя», она все-таки узнала новости.

Люди продолжали массово пересекать границу все утро 10 ноября. Слухи о планах Яна, Радомски и Шефке отпраздновать падение Стены в «Кукушкином яйце» каким-то образом распространились среди их друзей, и всю ночь в дверь этого бара в Западном Берлине заходил то один восточный немец, то другой. Радомски гордился своими восточными приятелями. Даже среди воцарившегося хаоса и в незнакомом городе они знали, как попасть на вечеринку.

После нескольких лет дистанционной работы с Яном Радомски и Шефке были рады наконец-то познакомиться с ним лично в «Яйце». Они научились доверять и сочувствовать друг другу, общаясь через курьеров и по телефону. Теперь они могли вместе выпить. Устроившись за столиком для празднества, которое, казалось, никогда не закончится (пройдет пять дней, прежде чем Шефке заберет свою машину, все еще стоявшую рядом с КПП Борнхольмер), Радомски, как он вспоминает, подумал: «Ну вот, история завершается, начинается веселье». В последующие годы их, конечно, ждали новые приключения, испытания, разочарования и проблемы. Многие их друзья-диссиденты в действительности были недовольны падением Стены, считая, что они почти достигли самостоятельной демократизации ГДР, а теперь вместо этого их ожидало поглощение Западной Германией. Но в ту ночь Ян, Радомски и Шефке ощущали, что все риски, допросы и даже время за решеткой стоили того. История их борьбы подошла к головокружительно быстрому и определенно счастливому концу.

Глава 7

Минимизация ущерба?

Пока в «Кукушкином яйце» продолжалось шумное застолье, снаружи набирала обороты «крупнейшая тусовка на районе в истории», как ее назвал корреспондент NBC Мартин Флетчер. Флетчеру она казалась «тем более вдохновляющей, что это была вечеринка двух районов – восточного и западного». Люди буквально танцевали на улицах, в том числе под песню Дэвида Хассельхоффа «Looking for Freedom»[20], которая в 1989 году восемь недель занимала первую строчку чартов в ФРГ. Пройдет совсем немного времени, прежде чем Хассельхоффа привезут в Берлин, где он наденет украшенный лампочками костюм и исполнит эту песню, стоя рядом с развалинами Стены.

Но 10 ноября происходило и кое-что еще помимо громкой музыки и огней. Если где-то силы безопасности ГДР снисходительно отнеслись к веселью, спиртному и людям на Стене, то в других местах они вмешивались, пытаясь остановить празднования. Камеры операторов NBC на подъемнике у Бранденбургских ворот засняли то, как восточногерманские сотрудники спецслужб насильно снимали людей с восточной стороны Стены, что разительно отличалось от радостных сцен на Западе. Возникал странный труднообъяснимый контраст. В какой-то момент 10 ноября Брокау пришлось комментировать то, как празднующих людей оттаскивают восточногерманские силовики. Предположив, что они, возможно, напились и нарушали порядок, он признал: «Мы не знаем, что случилось с этими людьми».

Ни он, ни другие журналисты понятия не имели, что для ликвидации прорыва к Бранденбургским воротам были отправлены резервисты. Примерно к 3:20 ночи, пока Брокау готовился представить Nightly News для Западного побережья США, резервисты и силы безопасности восстановили контроль над территорией вокруг ворот. Примерно в 4:30 они отрапортовали Штази о том, что эта зона полностью очищена. Подобным же образом сотрудники различных пограничных переходов попытались вернуть себе контроль над происходящим, и некоторым это даже удалось. К 2:40 служащие с КПП на мосту Обербаум отчитались, что им «удалось нормализовать ситуацию». Один офицер Штази на Инвалиденштрассе позже доложил о вызове вооруженного подкрепления, сказав, что «мы могли бы просто перевести оружие в режим стрельбы очередями» и перебить толпу «с закрытыми глазами»; но в документах Штази говорится, что примерно в 3:30 пограничники восстановили порядок, не прибегая к подобным мерам. Кроме того, 10 ноября все сотрудники Штази получили приказ оставаться на дежурстве до дальнейших распоряжений. По результатам внутренней оценки Штази, проведенной в тот день, генерал Руди Миттиг назвал события предыдущей ночи следствием «усиления активности разведуправлений и агентов империалистов», которые, утверждал он, планировали «штурм Стены» начиная с 7 октября.

В министерстве внутренних дел основной автор текста, неожиданно приведшего к падению Стены, Герхард Лаутер, тоже работал всю ночь. Он и его жена, посмотрев театральную постановку, вернулись домой, где сын встретил их поразительным заявлением о том, что перемещение через Стену открыто. Не снимая пальто, Лаутер сразу же направился обратно в офис, убежденный, что «произошла катастрофа». Приехав, он посмотрел на табло с