Вибрирует мобильник, и я на автомате открываю сообщение. Наверняка Давид отправил мне фото какой-нибудь вкусняшки. Тошнота прошла, и я даже чувствую голод.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Но это не фото, это голосовое сообщение от неизвестного абонента. Вхожу в богато отделанную женскую комнату — никого. Закрываюсь в кабинке и включаю сообщение на воспроизведение.

Сначала слышу незнакомый мужской голос:

— Ну как тебе девочка, как она себя ведет? Ты ее уже объездил?

— Совершенно дикая. Пока приручаю, а дальше посмотрим.

— Смотри, Давид, а то назад отберу.

— Не дождешься. Я не для этого ее покупал.

Запись обрывается, и я некоторое время бестолково таращусь на телефон. Второй голос я узнала, это голос моего мужа. О чем они говорят? Зачем мне прислали это сообщение?

А главное, кто?

Выхожу из кабинки и иду к умывальнику. Прохладная вода освежает, брызгаю в лицо, и мне становится легче.

— Вы хорошо смотритесь с Данилевским, Марта, — слышу за спиной мелодичный голос и оборачиваюсь. — Как тебе твоя семейная жизнь?

Зарина стоит, опершись о стену и скрестив руки на груди. Окидываю ее вопросительным взглядом и пожимаю плечами.

— А вас это как-то касается, госпожа Данбекова?

Она отлепляется от стены, обходит меня и становится сбоку.

— Как ты думаешь, почему он на тебе женился? — говорит она, сузив глаза, и сразу становится видно сходство со старшим братом, которое я не заметила вначале.

Отзеркаливаю ее жест и складываю руки на груди.

— Еще раз. Тебе какое дело?

Смутить Данбекову у меня не получается. Зато у нее получается меня убить.

— Я была невестой Давида. А он моим женихом. Мы любим друг друга, поэтому мне всегда будет до него дело.

Глава 25

Сама не знаю, откуда беру силы и отвечаю вопросом на вопрос, при этом сохраняя спокойствие и невозмутимость. Хотя внутри бушует такая буря, что попади туда Зарина, от нее бы остались лишь заколки. Ну может еще сережки. И каблуки.

— Если была невестой, чего же тогда не стала женой? — говорю нехотя. — Или ты не знаешь Давида? Его невозможно заставить жениться, он делает только то, что хочет. Значит, не очень-то и хотел видеть тебя своей женой, раз женился на мне.

Судя по тому, как ее передернуло, я попала в точку. Но Зарина быстро берет себя в руки и возвращает себе надменный вид.

— Заставить невозможно, это правда. А вот отомстить…

— Отомстить? — смотрю непонимающе. — Кому?

— Тузару. Данилевский захотел отомстить моему брату, Марта. В этом твоя единственная ценность, дорогая. Ты орудие мести, не более, ваш брак недолговечен. Наши мужчины, особенно такие как Давид, предпочитают жениться на наших женщинах. Не тешь себя иллюзиями.

Я и не тешу. Слишком часто я задавала себе вопрос, на который Давид упорно не желал отвечать. Зато сейчас на него довольно полно ответила Зарина.

Спрашиваю, стараясь не показывать, как я взволнована:

— Но что твой брат сделал Давиду? Почему тот решил отомстить?

И выбрал такой подлый и недостойный способ. Но это уже должно адресоваться не сестре Данбекова. И даже не самому Тузару. Поэтому эту часть я проглатываю.

Зарина отвечает, и мне хочется затолкать ей ее слова обратно. Потому что они причиняют мне настоящую боль.

— Тузар не дал разрешение на наш с ним брак.

— Как не дал? Почему?

— Они повздорили на из-за одной рукописи. Брат хотел ее купить, а Данилевский ее перехватил у него из-под носа. И Тузар разорвал нашу помолвку, — губы Зарины дрожат, по щеке стекает крупная слеза, в свете диодных ламп сияющая как настоящий бриллиант. — Я была беременная, и когда узнала, что свадьбы не будет, потеряла ребенка.

Хватаюсь рукой за подоконник и перевожу дыхание.

Это уже слишком. К такому я точно не была готова.

То, что у Давида были женщины, я знала, но для меня все они были некой безликой и неосязаемой категорией. А стоящую перед собой вполне осязаемую любовницу мужа, пусть и бывшую, оказалось перенести нелегко.

Ребенок — это вообще за гранью…

— Странные… — сглатываю слюну и продолжаю, — странные у вас отношения с братом. Ему так наплевать на твои чувства?

— Он мужчина, — отвечает Зарина, — и он решает. У нас так принято. Наш отец и отец Давида договорились о нашем браке, еще когда мне было шесть лет. Отец умер, теперь в семье старший Тузар.

— Слушай, — перебиваю ее, — раз ты все знаешь. Скажи, почему твой брат решил на мне жениться? Я не из ваших, не из достойной семьи, как вы любите выражаться.

— Азат очень достойный человек… — начинает Зарина, но я снова ее перебиваю.

— Азат мой отчим. Я не его дочь. Я его практически не знаю. Что двигало твоим братом, Зарина? Почему он оплатил мое обучение? Откуда он вообще обо мне узнал? Говори!

Я грозно наступаю на нее и с изумлением ловлю себя на том, что копирую интонации Данилевского. Это срабатывает, и Зарина растерянно отвечает:

— Ему Азат сам предложил. Брат давно хотел развивать бизнес в Европе. А твой отчим сказал, что ты мечтаешь получить там образование. И если у Тузара будет жена, которая будет там жить, ему будет проще найти общий язык с европейским бизнесом.

— Полная чушь, — бормочу я, — европейскому бизнесу без разницы, какая у кого жена.

Зарина пожимает плечами.

— Я тебе говорю только то, что слышала.

Мда, похоже от местных мужчин можно что-то узнать только как мы с Зариной — подслушиванием. Но это единственное, что нас хоть как-то объединяет.

— Хорошо, — киваю, — а как тогда эта теория сходится с тем, что ваши мужчины не женятся на чужих, а только на своих? Или Тузар предполагал завести гарем?

Вообще-то я пошутила, но судя по поджатых губах Зарины, я снова попала в точку.

— Ты насмотрелась сериалов о султанах? — презрительно говорит она. — Нет, конечно, мы цивилизованные люди. Но для продолжения рода он взял бы жену из наших женщин. А ты была бы витриной для успешного бизнеса. Точно такой же, какую сделает из тебя Данилевский.

— Довольно, — останавливаю ее, — это наши с Давидом отношения. Что бы там ни было между вашими семьями,