Про сотню Гениных любовно-истероидных всхлипов в виде прыгающих, рыдающих, хохочущих лисят я даже думать не хотела. Гене не лень было слать и слать мне их. Ведь это свидетельство любви? Он так меня любит, что каждую минуту думает только обо мне и пишет, пишет… Наверное.

«Ладно», – неопределенно ответила я Кащею. Гене же послала большой букет. Это вызвало целый взрыв эмоций. Лисята недоумевали, радовались, подозрительно смотрели на меня в подзорную трубу, показывали свои прекрасные мускулы, протягивали мне кусочек праздничного пирога…

Мы остановились у большого одноэтажного магазина.

– Смело выходим, – улыбнулся отец, похлопав меня по руке. – Йор, бегом к дяде Игорю здороваться, вон он уже тебя ждет!

Навстречу нам вышел вальяжный, полноватый, но хорошо сложенный, хорошо выспавшийся, хорошо поевший вчера и сегодня человек, в прекрасном костюме, белоснежной рубашке.

– Приехал, как ты просил. Ребята подобрали уже парочку, – сказал он, первым протягивая руку отцу и крепко пожимая его руку. – Что больше понравится твоей красавице. О-о-о, какая красавица!..

Я оглянулась, думая, что красавица – это машина. Но «дядя Игорь» смотрел на меня.

Я смущенно пожала плечами. Да ладно, что за ерунда. У меня даже румянца такого нет, как у многих девушек в папином городе. Думаю, он хотел польстить отцу.

– Показывай. – Отец обнял меня, шутливо погрозил пальцем Йорику, который скакал около какой-то большой блестящей машины, припаркованной у магазина.

Мы пошли вовнутрь.

– Вон та красная, – показал рукой Игорь. – И еще вот эта белая. Что больше понравится. Обе супер. Одна вчера из Германии. Вторая из Японии.

– Машенька, – отец, не отпуская мое плечо, заглянул мне в глаза. – Выбирай.

– Машину? – не поверила я своим ушам и глазам. – Вот эту? Спортивную?

– Эту или ту? Что тебе нравится?

– Сколько это стоит?

– Сколько бы ни стоило. Ты будешь ездить на самой лучшей машине. Перегоним ее в Москву, если ты уедешь. А может, и останешься, правда? Хотя бы на лето.

Я опустила голову. Нет, я совсем такого не ждала. Дело не в машине. Но я не ждала, что так всё будет. Что он окажется моим настоящим родственником, близким, самым близким, таким же, как папа и мама.

– Что? Что ты? Не нравятся эти? Давай смотреть другие.

– Нет, дело не в этом…

Я не знала, как всё это объяснить. Не место и не время разговаривать о таких тонких материях.

– Так, Игоряша, пусть Машенька попробует поводить.

– Сейчас ребята выгонят обе машины на задний двор, там у нас тест-драйв. – Игорь дал знак продавцам, те бегом побежали выполнять указание. – Да, надо иногда приезжать, смотреть, как дела идут. А то народ на расслабоне встречает. Сразу и не поняли, что я приехал. Машина у меня новая… Я вот, Машенька, – обратился ко мне Игорь с самой приятной улыбкой, – машины меняю постоянно. Как и женщин…

Они стали смеяться с отцом, хотя я видела обручальное кольцо у Игоря, и мне эта шутка совсем не показалась смешной.

– Ну, что скажешь? – спросил меня отец, когда я вылезла из второй машины. Они все-таки уговорили меня попробовать сесть за руль обеих машин.

Я пожала плечами.

– Не знаю. Здорово, наверное.

– Так какую берем?

– А все-таки сколько стоят такие машины?

– Какая тебе разница? Нисколько. Игоряха у меня в долгу неоплатном, да? – Отец подмигнул своему товарищу.

– Типа того, – в ответ улыбнулся тот.

– Так, ладно, если ты не знаешь, значит берем белую. Для девочки больше подходит. На красных ездят самые красивые, но глупые, а на белых – самые прекрасные и любимые. Вот так.

Думаю, что отец придумал это на ходу, самому очень понравилось. Я видела быстрый взгляд Игоря, мне не показалось, что он доволен. Когда я отказывалась и не хотела садиться за руль таких шикарных машин, ему это больше нравилось. Не знаю, какие у них отношения и чем на самом деле он обязан отцу. Это какая-то другая жизнь, с которой я вообще никогда не соприкасалась, и не думала, что когда-нибудь придется.

– Так, номера нам сделают, всё привезут, сами заморачиваться не будем, я уже попросил ребят.

– У тебя везде свои ребята? – спросила я.

– А как же!.. – хмыкнул отец. – Без этого не проживешь.

– Мы по-другому живем, – негромко ответила я.

– Что? – переспросил он, но я повторять не стала.

Потому что это никому не нужно. Какая разница, как мы живем? Это какая-то другая страна. И дело вовсе не в том, что я прилетела в другой часовой пояс, за тысячи километров. Такая страна есть и у нас в Москве, но у меня нет туда визы, и я никогда не стремилась туда попасть. Меня убедили, что мне там делать нечего? Вроде нет. Мама с папой не читают нотаций и не проповедуют. Я просто выросла с таким убеждением. Родители мне этого не объясняли. Откуда тогда я знаю, что всё, что происходит сейчас в стране, – глубоко неправильно? Что не должно быть такого социального расслоения. Что не может девяносто процентов богатства огромной страны принадлежать трем процентам людей, не самых лучших притом, получивших это богатство нечестным путем. А такое огромное богатство честным путем получить невозможно. Я всегда знала, с раннего детства, что есть люди, стремящиеся к обогащению, а есть ученые, стремящиеся познать и улучшить мир. Что есть люди, ведущие мир к гибели, а есть те, кто пытается его спасти.

Может быть, в мои рассуждения вкралась ошибка? Может быть, это нормально – пусть самые ловкие и самые сильные правят теми, кто слишком слаб? Ведь некоторые люди думают именно так. Некоторые или даже очень многие, и с охотой подчиняются сильнейшим. Так было и так будет всегда. Это закон жизни? Еще один несправедливый закон жизни? Как неизбежность смерти, о которой мы знаем? Как краткость жизни, не соизмеримая с внутренним ощущением ее? Странно только, откуда мы знаем, как справедливо. Как должно быть, но не получается – ни у кого и никогда.

Пока отец с Игорем о чем-то разговаривали, отойдя в сторону, я вышла из салона на улицу, а за мной увязался Йорик.

– У меня будет спортивный «феррари», когда я вырасту, – начал рассказывать мне Йорик.

– А сам ты кем станешь?

Он не понял вопрос.

– Ты кем будешь работать?

– Я не буду работать. Я буду играть.

– Молодец, – кивнула я. – А разве папа твой не работает?

Мальчик внимательно посмотрел на меня прекрасными синими глазами. Интересно, когда он вырастет, у него останется такой взгляд? Или глаза поблекнут, станут быстрыми, холодными?