— Второе, если можно, — попросил пилот, — И не называй меня мальчуганом. Пожалуйста!

— Вторжение в Заповедные миры — это тяжкое преступление, — напомнил хакер, — И учти, что коррекция такого типа не пройдет незамеченной на твоей базе. Тебе придется отвечать на уйму неприятных вопросов. Я предлагаю тебе вернуть аппаратуру в первоначальное состояние и не иметь проблем.

— Идем же, — сказал Рик Хаш, — И там все обсудим.

Они проделали путь из шлюзовой камеры в боевую рубку эсминца, хватаясь за скобы. Только когда они оба разместились перед мерцающими экранами боевых компьютеров эсминца, пилот подал голос:

— Я ищу один легендарный мир, капитан. Я не спрашиваю тебя — кто ты на самом деле и отчего так изменилось твое лицо, когда ты увидел мою униформу, и я не интересуюсь, как ты можешь отремонтировать аппаратуру вдали от баз. Я просто чувствую, что ты можешь сделать это. Сделай — и я буду тебе в дальнейшем полезен.

— Годится, — кивнул Ежи, — Ты в самом деле полицейский?

— Не только, — уклончиво пробормотал парень, испуганно глядя, как Ежи примеряется к плоскому набору инструмента.

Их окружали панели аппаратуры — бронированное сердце эсминца, содержащее важнейшие узлы, не блистало сколько-нибудь заметным комфортом.

Ежи наконец остановил свой выбор на электрическом ключе, работающем от встроенной вечной батарейки и начал вскрывать навигационную секцию оборудования.

— Ты уверен, что знаешь, что делаешь? — с тревогой спросил зеленоволосый. Ежи фыркнул, открыл один из карманов кейса и достал линковочную приставку. Разъем интерфейса был на положенном месте. Ежи вынул один из блоков датчиков навигации и воткнул свой модуль. Затем понюхал воздух:

— Что тут за смесь?

— Что?

— Можно ли курить?

— А, да! — кивнул Рик Хаш, улыбнулся — Кури.

Ежи не стал дожидаться второго приглашения, достал из кармана свою старую добрую прокуренную трубку и зачерпнул в другом кармане табак…

…- С прибытием, девочка, — добродушно сказал Дэвид Великолепный бледной от ужаса Барбаре Юкке, которую ввели в его кабинет, — Вот и кресло пустое имеется, присаживайся. Рукавишников, наградной лист на всех участников операции, поскольку я вами доволен. Я уже распорядился премировать вас по тысяче каждому, ну и если есть пожелания или что еще, говори.

— Благодарю, Хозяин, — вытянулся неприметный евро в светлом костюме, — Должен сообщить, что мы обнаружили ее совершенно случайно.

— За честность хвалю, — Дэвид слез со стола и похлопал командира группы «Глаголь» по плечу, — Так это даже здорово, теперь спросят тебя «Эй, Рукав, а орден тебе за что дали?», а ты и ответишь с чистой совестью, мол, так уж получилось. Ну все, оставьте нас. Докладывай Наталье.

— Слушаюсь! — щелкнул каблуками командир, и глаголевцы вышли, притворив за собой двери в кабинет.

Дэвид присел в одно из пустующих кресел, посмотрел на девушку, кивнул своим мыслям:

— Ну вот что. Ты понимаешь, что мы можем разговаривать по-хорошему или по-плохому. Лично мне, если тебя интересует мое скромное мнение, больше нравится говорить по-хорошему. Например, за обеденным столом. Потому, что мне кажется, что обеденный стол располагает к нормальной беседе и еще потому, что я знаю — ты голодна. Но можно говорить и по-плохому, с болью, кровью и так далее. В любом случае ты расскажешь мне все. Выбирай.

— Я… — начала было Барбара, но Дэв еще уточнил:

— Как видишь, я сейчас в хорошем настроении. Поэтому на твою откровенность могу ответить своей доброжелательностью, если ты сама честно расскажешь все, что меня интересует, то я могу позаботиться о твоем будущем. В хорошем смысле этого слова.

Он вздохнул:

— Ну и разбирая тот теоретический случай, когда ты меня разозлила бы, последствия тоже легко представить. Так что скажешь?

Барбара посмотрела на ждущего Дэвида и прошептала:

— Если результат один и тот же… У меня есть одно условие. Просьба.

— Не тебе здесь выставлять условия! — резко заметил Дэвид, — Просьба, вот это другое дело. Что ты хочешь?

— Вы многое можете. Этот пустяк вас не затруднит, — поморщилась она, — Я все расскажу, если вы дадите помилование Бороде. Я чувствую вину перед ним.

— Что же, это честно, — кивнул Дэвид, — Даже благородно. Просить за другого, когда сам по уши в дерьме. Я подумаю, но идея мне в целом нравится. Все будет зависеть от того, что я услышу. Ну, идем обедать?

Поникшая Барбара еле заметно кивнула…

039 Hex. MOV DX, 003;(Записать число 3 в DX)

Как только «Дорко» принял на борт Ежи, Джейн сообщила:

— А я вычислила координаты!

— Каким образом? — заинтересовался Ежи. Компьютер весьма натурально фыркнул:

— Ну, это оказалось не очень сложно. Я поставила себя на место создателей защиты и вот оно! Правда, пришлось поломать мозги над тем, как преодолеть первые два яруса. А дальше я получила простые и понятные любому дураку уравнения, имеющие только одно решение. В общем, можно прыгать, капитан!

— Давай, — покладисто кивнул Ежи, водворяя инструмент на место.

Корабль безо всяких киношных эффектов рассосался в черноте и направился в трансгалактическом прыжке к Земле… Ежи занимался решением сложной задачи по вскрытию пока недоступного для него уровня Сети, с которым, как он предполагал, работает Жезл и некоторые маги. Сотни раз он с чертыханием отталкивал от себя клавиатуру своего портативного компьютера, соединенного с Сетью — теперь он умел быть незарегистрированным абонентом «Омнианет» даже во время гиперпространственного прыжка. Зверь общался с Джейн, валяясь в коконе и поглощая остатки пива, пока оно еще оставалось, а после переключился на вино. У них осталось еще четыре части жезла. Джейн благодушествовала. Она постепенно обучалась работе в Сети — вместе со Зверем они заняли еще один канал связи с «Омнианет». Джейн осваивала понятия межзвездной валюты и тонкости обмана валютной сети, являющейся составной частью Сети.

03A Hex. ADD BX, CX;(Сложить содержимое ВХ и СХ)

Прошло три дня по часам «Дорко», когда диск корабля медленно материализовался в непосредственной близости от Террис, частично заслоненной пепельно светящейся Селеной. Диск планеты был испещрен спиралями циклонов, и на территории Европы царил вечер, а с Сибири наступала ночь. Зверь рассматривал Землю из кокона, потягивая через длинную трубочку красное вино. Он осунулся, шерсть потускнела, из пасти чудовищно перло перегаром. Ежи набил очередную трубку и медленно раскурил ее. По рубке поплыли клубы ароматного, пахнущего помадой дыма.

— Где будем садиться? — недовольно поинтересовалась Джейн. Она снова использовала терминал галактографа и моделировала свой повседневный облик темноволосой смуглой женщины — пилота.

— Там, — ответил Ежи, указывая на малом