она понимала, что по-прежнему его любит, как бы порой этого ни стыдилась, – но при этом терпеть не могла говорить о нём, тем более с лидером коммунистического сопротивления.

– Ну да, наверное.

– Хорошо. Тогда вот как ты нам будешь помогать, по крайней мере пока. Потом придумаем что-то получше. Когда встретитесь, выясни, чем он занимается. Какие планы у его подразделения. Что ему известно о передвижении войск, о военных планах и так далее.

Биргит изо всех сил постаралась не вытаращить глаза от удивления.

– Ты хочешь, чтобы я шпионила?

– Называй это как тебе нравится. Чем больше у нас будет информации, тем лучше мы сможем планировать свои действия. Переписка будет проверяться, поэтому таким способом ты ничего не добьёшься. Пиши просто разную ерунду, как все глупые девочки пишут своим кавалерам. – Изогнув губы в ухмылке, Ингрид ткнула сигаретой в сторону Биргит. – Но когда встретитесь, тебе придётся добыть у него информацию. Сделай так, чтобы он ничего не заподозрил. Думаю, ты справишься, верно?

– Я… – Биргит не могла представить, что расспрашивает Вернера о чём-то подобном, но уже знала – она согласна.

– Сделай это, а мы тебе поможем.

– Но мы не увидимся несколько месяцев! – воскликнула она. – А Францу нужна помощь уже сейчас.

– Ладно. – Ингрид пожала плечами, потушила сигарету. – Поверю тебе на слово. Но если ты не справишься или, ещё того хуже, решишь нас выдать, ты об этом пожалеешь, и вся твоя семья – тоже. – Её тон был очень ласковым, но Биргит похолодела. Она понимала, что Ингрид говорит очень серьёзно.

– Всё это время я была на вашей стороне, – сказала она. – Я делала всё, что вы просили. Я… я одна из вас.

– Тогда вопросов больше нет, правда? – всё так же ласково пропела Ингрид. – А насчёт Франца – иди в аббатство Ноннберг и спроси сестру Кунигунду.

– Ноннберг! – Этого Биргит уж точно не ожидала. – Там служит моя сестра, Лотта.

– Да ну? – равнодушно пробормотала Ингрид. – В общем, тебе нужна Кунигунда. Она скажет, что делать, а мы пока займёмся его документами. Ему, конечно, придётся покинуть страну. В Ноннберге он может остаться самое большее несколько дней.

– Покинуть страну? – Биргит задумалась, как это воспримет Иоганна. – Неужели он не может там просто… спрятаться?

– И навлечь опасность на весь монастырь? Нет, надо немедленно его увозить. – Ингрид поднялась из-за стола, давая понять, что разговор окончен. – Когда тебе будет что сказать, передай сообщение Гансу, – она кивнула в сторону управляющего. – И не глупи.

Биргит внезапно захотелось отправиться в аббатство Ноннберг, не заходя в дом на Гетрайдегассе. Рассказать Иоганне и Францу сам план, а не смутную его перспективу. К своему стыду, она осознала, что ей хочется во всём разобраться и гордо вернуться домой с осознанием прекрасно выполненной работы. Подобные стремления с учётом всего происходящего были мелочны, и она понимала, что это так.

Поднявшись по крутой лестнице к аббатству, она тяжело дышала, вспотев и выбившись из сил. Она не была здесь полтора года, с того самого дня, как Лотта стала послушницей. Скоро она принесёт последние обеты, будет монахиней, а они за всё это время не обменялись ни словом. Неужели такое возможно? Или всё это, как многое в жизни, просто оказалось забыто?

Биргит позвонила в колокольчик, и открывшая ей монахиня смерила её хмурым взглядом.

– Да?

– Мне нужно видеть… – Биргит замялась. Она ничего не знала об этой Кунигунде, а Кунигунда ничего не знала о ней. А если эта монахиня, у которой такой кислый вид, что-то заподозрит? Любой разговор, любое слово могло таить в себе опасность. – Лотту Эдер. – Она вдруг ощутила, как важно сейчас увидеться с сестрой, рассказать ей обо всём, что произошло.

– Вы имеете в виду сестру Марию Иосиф? – уточнила монахиня, чуть слышно фыркнув, и Биргит кивнула.

– Да. Я её сестра. Дома… плохие новости.

Монахиня кивнула.

– Хорошо.

Спустя несколько минут Биргит отвели в маленькую голую комнату, где Лотта почти два года назад простилась с семьёй. Это было в прошлой жизни, которая закончилась, когда войска пересекли границу. Все изменилось, и только Лотта осталась прежней, всё это время оставаясь здесь, в спокойствии, в безопасности.

Интересно, подумала Биргит, тревожится ли сестра за них. Волнуется ли? Или она даже не знает об опасностях, с которыми они столкнулись?

Дверь открылась, и вошла молодая женщина. Бледный, гладкий овал её лица обрамляла белая намитка, скрывавшая волосы и шею до самого подбородка. Её чёрная ряса шуршала при ходьбе, руки были спрятаны в широких рукавах. Биргит потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что эта женщина – её сестра.

– Лотта, – прошептала она.

– Теперь я сестра Мария Иосиф, – ответила Лотта, склонив голову. Биргит не знала, почему, но эти слова её разозлили, и пришлось подавить в себе раздражение, чтобы не огрызнуться.

– Как ты?

– Хорошо. – Лотта стояла перед ней, сложив руки на талии и глядя на Биргит так, словно она была незнакомкой, отнимавшей у неё время. Её терпеливый вид казался натянутым, как костюм, который можно надеть и снова снять. – Сестра Агнес сказала, у тебя новости.

– Да. – Биргит указала на пару жёстких стульев. – Может, сядем?

Лотта не ответила, и Биргит подумала, что она откажется, но она присела на край стула, как будто в любой момент была готова встать и уйти. Она молчала, и Биргит вновь начала злиться. Неужели столько времени спустя сестре нечего сказать?

– Папу арестовали, – наконец начала Биргит и почти с удовлетворением отметила, что лицо Лотты наконец изменилось – глаза распахнулись, губы разжались. – В дом пришли гестаповцы и сказали, что до них дошли сообщения о подозрительной деятельности. – Голос Биргит задрожал. Лишь теперь, несколько часов спустя, до неё стала доходить реальность происходящего. – Они обыскали дом, разбили мамин фарфоровый сервиз и много чего ещё. И они забрали папу, Лотта! – Она наклонилась вперёд, будто это могло помочь сестре проникнуться ужасом её рассказа. – Они его забрали.

Лотта вздрогнула и отвела взгляд.

– А Франц? – помолчав, спросила она. Биргит покачала головой.

– Они его не нашли. Я не знаю, почему. Я пришла сюда за помощью. – Она осеклась, не зная, рассказывать ли сестре о том, что она услышала от Ингрид. А если Лотта не знает о евреях в монастыре? Но, конечно, если бы она узнала прямо сейчас, она вряд ли кому-то донесла бы.

– За помощью? – бесцветным тоном повторила Лотта.

– Францу пришлось покинуть дом, – помолчав, объяснила Биргит. – Там он подвергает опасности себя и нас. Но я знаю тех, кто может помочь.

– И они помогли?

Биргит набрала в грудь побольше воздуха.

– Они велели прийти сюда, – ответила она. Лотта