Шрифт:
Закладка:
По возвращении в Ленинград я отыскал основателя Снежной службы Илью Константиновича Зеленого. В первом же адресном киоске мне за пять копеек написали улицу, дом, квартиру и телефон. Зеленой оказался моим близким соседом. Дворовые арки, окна глядятся в кирпично-рыжий, не штукатуренный с петербургских времен колодец...
Я подергал за проволочку звонка, было слышно, как звонок мотается и бренчит над дверью. Илья Константинович вышел ко мне. Он был весьма моложавый, с выстриженной щетинкой усов, с удлиненным тонкокостным лицом, с прямыми развернутыми плечами, высокого роста, сухой и легкий в движениях мужчина.
Я не буду тут приводить сказанные нами при знакомстве фразы, описывать настороженную изумленность впервые за шестьдесят два года интервьюируемого человека. Теперь это все, слава богу, уже позади, мы бываем с Ильей Константиновичем в гостях друг у друга.
Когда Зеленой говорит, он быстро воспламеняется: его широкие брови ходят ходуном, он приседает на корточки, выгребает из нижних ящиков своего шкафа доклады, дипломы, статьи, донесения, он их не читал много лет; они возвращают его в те годы, страны и страсти...
— ...После лавинной катастрофы тридцать восьмого года меня отстранили от руководства Снежной службой... Где был — не важно! И до того меня потянуло обратно в Хибины, что не выдержал. Вернулся... Иду по главной улице Кировска. У газетной витрины остановился. В газете объявление напечатано: такого-то состоится совещание по борьбе со снежной лавиной, докладчик академик Ферсман. Ага, думаю, надо пойти, была не была... Пришел к началу, на заднем ряду в сторонке сел, слушаю. Ферсман говорит, что надо принимать оперативные меры против лавин, строить дамбы и так далее. Я сижу, не знаю, можно мне выступить или нельзя. А, думаю, пан или пропал. «Разрешите, говорю, мне». Председательствующий, секретарь горкома, посмотрел на меня и объявляет: «Слово предоставляется Зеленому». Я вышел на трибуну, говорю: «Я в корне не согласен с Александром Евгеньевичем Ферсманом. Лавиноопасна в Хибинах каждая гора. Может быть, сто лет с нее не сходила лавина, а нынче сойдет... Все горы не огородишь дамбами. Нужно, говорю, средства направить на изучение лавинообразующих факторов, точно прогнозировать лавину, производить профилактический обстрел лавиносборов из миномета». Ферсман присел в первом ряду, ладонь вот так вот приставил к уху, слушает меня, реплик не подает. Когда я кончил, он поднялся ко мне и обнял меня. «Видимо, говорит, товарищи, надо согласиться с товарищем Зеленым. Он более компетентен в этих вопросах...»
...Когда я написал первый вариант очерка о Снежной службе, то принес его прочесть Илье Константиновичу Зеленому. Дойдя до этих строк — о свидании с Ферсманом в Кировске, — он поморщился и сказал:
— Не нужно писать про объятия. Это я перегнул немного. Со мной бывает. Темперамент такой... Не обнимал меня Ферсман. Никаких таких душещипательных слов не было. Но с моим выступлением на том совещании Александр Евгеньевич действительно согласился. Это — факт.
В 1939 году Зеленой был командирован в Сванетию для обследования лавиноопасного района в долине реки Курулдаш. В то время там было начато строительство Цанского горно-металлургического комбината. Строить начали, как в Хибинах, после летних изысканий, не представляя себе размера и специфики снежной опасности. Зеленой возражал против избранного под строительную площадку района. В зиму предостережения его сбылись. Вся строительная площадка оказалась подверженной действию воздушной волны от снежной лавины. 148 лавин скатилось тогда в долину реки Курулдаш...
Руководители строек в те годы еще не могли приучить себя к мысли, что нужно считаться со снегом, знать его, изучать. По отношению к любой природной стихии укоренились такие глаголы, как «победить», «покорить», «преодолеть», «заставить служить»...
И действительно, снежные горы покорялись революционной воле строителей первых пятилеток. Однако же уроки промышленного освоения новых горных массивов приносили не только рапорты победных свершений, множился также и список неоправданных жертв и потерь — на Урале и в предгорьях Сихотэ-Алиня, в Хибинах и на Кавказе, на Алтае и в Забайкалье.
И хотя проблемы снега, в особенности теоретические аспекты этих проблем, представлялись малозначительными в соизмерении с грандиозностью строек пятилетки, именно практическая, насущная потребность строительства явилась причиной созыва Первого Всесоюзного научного совещания по снегу. Это совещание было созвано Академией наук СССР в октябре 1939 года в Москве. В числе двадцати основных докладов заслушаны были доклады А. Е. Ферсмана и И. К. Зеленого.
В решениях совещания констатировалось, что, несмотря на огромное значение снега в народном хозяйстве большинства районов СССР, изучение его ведется недостаточно. Одобрены были и поставлены в пример начинания хибинской Снежной службы. Решено было создать при Академии наук постоянную Комиссию по снегу. Возглавить эту комиссию, по рекомендации совещания, должен был академик Ферсман. Илью Константиновича Зеленого прочили на должность ученого секретаря Комиссии.
Выполнить эти решения и рекомендации помешала сначала финская кампания, потом Великая Отечественная война...
Зимой сорок третьего года в военной печати Зеленой давал рекомендации по стрельбе из минометов по горному снегу, с тем чтобы вызвать лавину и обрушить ее на скопление вражеских войск, чтобы перекрыть снегом коммуникации и долины. Он воевал тогда на Кавказе...
После войны Илья Константинович отдал свои знания и энтузиазм военной науке. Его фамилия стоит в ряду авторов фундаментального учебника для артиллерийских училищ «Артиллерия и метеорология».
В одной научной, а также отчасти и мемуарной статье Илья Константинович написал: «Обстоятельства сложились так, что зачинатели изучения снега и лавин в СССР А. Г. Саатчан, Г. Ф. Оттен, А. Г. Гофф и другие после Великой Отечественной войны в изучении снега и лавин никакого участия не принимали, что безусловно прискорбно, так как большой их опыт и энтузиазм могли быть с успехом использованы...»
Эта статья пока что покоится в ящике шкафа у Зеленого купно с письмами Ферсмана и другими письменными реликвиями. Бог весть, когда Илья Константинович донесет ее до того или другого печатного органа. Я пользуюсь здесь случаем процитировать Зеленого, чтобы с уважением вспомнить о людях, посвятивших свою молодость науке зябкой, снежной. Кстати, с годами роль снега в народном хозяйстве отнюдь не стала менее ощутимой.
В документальном фильме о хибинской Снежной службе — «На
