это он проделал без комментариев, но, когда вытащил последний предмет из мешка, серебряное ожерелье с рубином, у него перехватило дыхание. Он поднес драгоценный камень к косому лучу солнца, падавшему из дверного проема, отчего камень загорелся тлеющим красным светом, как раскаленный уголь.

— Так вот почему старый болван из Саиса следовал за тобой всю дорогу сюда, до самой своей смерти. Поистине, оно великолепно.

Долгое время Артемон, казалось, не мог оторвать глаз от рубина. Наконец он взял меня за руку и вложил драгоценный камень в мою ладонь.

— Боюсь, тебе придется отказаться от колец, Пекуний и половины монет. Но ожерелье с рубином ты можешь оставить себе.

— Что?

— Ты возражаешь против отказа от колец?

Напротив, я был шокирован тем, что он разрешил мне оставить рубин.

Он неправильно меня понял. — Подумай, Пекуний! Рядом с рубином кольца кажутся заурядными, как и монеты. Их самая большая ценность, это доброжелательность, которую они принесут тебе, когда ты поделишься ими с другими. Никого так не любят, как щедрого вора.

— Хорошо, … если ты настаиваешь.

— Уверяю тебя, это правильный поступок. Но не выставляйте напоказ рубин. Здесь все мужчины носят свою добычу, но ни у кого из них нет ничего даже отдаленно похожего на это. Один только вид такого сокровища может подтолкнуть кого-нибудь на поступок, о котором мы все потом пожалеем.

Я сжал рубин в кулаке. Если Артемон считал его таким редким и ценным, то, конечно, я мог бы за него выкупить свободу Бетесде - если она действительно была здесь. Пришло ли время спросить Артемона о ней? Должен ли я быть осмотрительным и начать с вопроса о женщине, которую я видел, когда мы впервые прибыли, или просто спросить, жили ли вообще женщины в  «Гнезде Кукушки»? Или мне следует быть более прямым?

Пока я обдумывал это, и прежде чем смог прийти к решению, Артемон встал и показал, что пора покидать хижину. Я собрал свою половину монет и положил их вместе с рубином в мешок, затем надежно привязал его к поясу. Я заметил, что Артемон взял одно из колец, самое маленькое, с сапфиром, которое Ободас, вероятно, носил на мизинце, и спрятал его за пазуху, но остальные кольца и монеты он оставил на самом видном месте, на низком столике. Он даже не потрудился прикрыть дверной проем тканью. Его доверие к своим товарищам-бандитам поразило меня.

Он показал нам ближайшую хижину. — Вы с мальчиком можете переночевать здесь.

— Она пустая? - спросил я.

Он кивнул: — Ребят, которые раньше спали здесь, больше нет с нами. Иногда, как сегодня, наше число увеличивается. Иногда мы несем потери.

Дальнейшие объяснения были прерваны появлением Менхепа.

— Ты нужен, Артемон.

Артемон вздохнул. Внезапно он стал выглядеть старше своих лет, как мужчина, требующий к себе особого внимания. — Что случилось? Еще один бой?

— Нет. Она зовет тебя.

Я резко вздохнул. Артемон, казалось, ничего не заметил: — Как ты думаешь, что она хочет сообщить? Что-нибудь о шторме? О новичке?

— Я не знаю. Но она настаивает на встрече с тобой.

Артемон кивнул. Казалось, он забыл обо мне и последовал за Менхепом.

— Артемон! — позвал я.

Он сделал паузу и оглянулся через плечо. — Устраивайся поудобнее в хижине, Пекуний, или не стесняйся, можешь исследовать наш поселок. День еще не закончился

— Можно мне пойти с тобой?

Артемон задумался. Наконец, он кивнул: — Если хочешь, пошли. Рано или поздно тебе придется с ней встретиться.

Мое сердце бешено колотилось, когда я поспешил за ним, Джет следовал за мной по пятам.

XX

Я последовал за Менхепом и Артемоном через маленькую деревушку хижин и поляну с ямой для жарки. Узкая извилистая тропа вела вниз к кромке воды, а затем через густой кустарник вдоль берега реки. Наконец, впереди, сквозь зелень, я разглядел одинокую хижину, расположенную вдали от остальных.

Менхеп пристроился немного позади Артемона. Я коснулся его руки и прошептал ему на ухо.

— Эта женщина - кто она, Менхеп? Как ее зовут?

Несмотря на то, что я говорила тихо, Артемон услышал. Он остановился и повернулся, позволив нам догнать его.

— Ее зовут Метродора, - сказал он.

Мое сердце упало. Я надеялся услышать, как он произнесет имя Аксиотея или, возможно, даже Бетесда. Я попытался скрыть свое разочарование: — Метродора? Греческое имя.

— Да. Она не египтянка. Она родом из Дельф. Когда она была девочкой, она училась, чтобы стать Пифией. Ты знаешь, кто такая Пифия, Пекуний?

— Конечно. Дельфийская жрица, изрекающая пророчества, вдохновленные Аполлоном. Даже в Риме все слышали о Дельфийском оракуле.

— Я так и думал.

— Ты хочешь сказать, что дельфийская жрица живет у вас здесь, в Дельте? — Идея была абсурдной.

Он улыбнулся. — Случались и более странные вещи. Но на самом деле Метродора так и не стала жрицей. Жизненный путь ее пошел другим курсом. Она жила во многих местах, делала много вещей. Но, как и в случае с мужчинами, которые приходят сюда, мы не задаем ей лишних вопросов.

— Я думал, вы не допускаете к себе женщин, - сказал я.

— Метродора не такая, как все. Она обладает особыми способностями. Не знаю, что бы мы без нее делали.

— Когда ты сказал, что среди вас есть прорицатель, ты имел в виду Метродору?

— Да.

— Она видит будущее?

— Иногда. А иногда она видит далекие события, когда они происходят. Она исцеляет больных. Она произносит заклинания на удачу и накладывает проклятия на наших врагов.

— Она ведьма?

Он покачал головой: — Это слишком простое понятие для описания Метродоры. Когда мы доберемся до ее хижины, ты подождешь снаружи. Войдешь, только если я позову тебя. —Артемон повернулся и пошел