— Екатерина! — Андрей спустился с лестницы и лучезарно улыбнулся при виде послушницы. Девушка тут же выпрямилась, пытаясь собраться с мыслями.

— Доброе утро, — незаинтересованно произнесла она и вновь обернулась к матери, но та уже скрылась в толпе женщин.

— Да храни Вас Великий, — не унимался Андрей. Он встал перед девушкой, преграждая ей путь к послушницам. — Я вновь с просьбой.

— Да? — Асе пришлось сжать руки в кулаки за спиной, чтобы не врезать послушнику со всей силы. Она чуть склонила голову в бок, пытаясь отыскать мать. Лицо Андрея, такое мужественное и сияющее, сейчас выглядело бельмом на глазах.

— Работа в библиотеке еще не закончена, — устало выдохнул мужчина, сжимая в руках планшетник с бумагами. — В дальнем углу стоит шкаф с собраниями. Их нужно расставить в алфавитном порядке и выписать все их названия. Вы сможете сделать это для меня?

— Конечно, — Ася принужденно улыбнулась, попутно вглядываясь за спину Андрея. — Работать в библиотеке приятнее, чем со шваброй.

— Я рад это слышать! — улыбнулся мужчина, сверкая ровным рядом зубов. — Если честно, я не копался в этой библиотеке месяцев шесть, если не больше. Даже не помню, что в ней есть. Так что, если найдете что-то интересное, смело несите мне. Будет чем заняться перед сном.

— Конечно.

— Вот и славно. Не смею больше задерживать. Да храни Вас Великий, — Андрей плавно склонил голову, и его кудрявые волосы подпрыгнули. Через несколько секунд мужчина скрылся в общем зале, оставляя Асю одну. Она задумчиво глядела в место, где мужчина стоял пару мгновений назад, поглощенная мыслями о матери. Слова Андрея запомнились через слово, и девушка вдруг засомневалась, правильно ли она запомнила его поручение.

— Екатерина, ты опять в библиотеку? — недовольно спросила вдруг Алена. Она скрестила пухлые руки на пышной груди и вперилась в девушку суровым взглядом. Остальные послушницы уже расходились по своим делам. Ася оглядела девушек в поисках матери, но женщина как в воду канула.

— Да…

— Как будто другой работы нет, кроме как книжки с места на место переставлять, — возмущаясь себе под нос, Алена покинула холл, и теперь Ася осталась в полном одиночестве.

Когда Ася оставалась совершенно одна, покинутая даже неумолимым жизненным ритмом, время вокруг как будто замедляло свой ход, а мысли просыпались. Они словно понимали, что девушка очутилась в тишине, и спешили заполнить собой молчание. Сотни непрошенных воспоминаний тут же замелькали перед глазами, и Асе потребовалось собраться с духом, чтобы от них отмахнуться. Девушка вновь вспомнила о Ксении. Даже сейчас, после такого важного разговора с матерью, Ася не могла отделаться от мысли об убийстве. Все вокруг напоминало о совершенном преступлении, и девушка как можно скорее улизнула из холла, пытаясь скрыться от мыслей под сводами библиотеки.

Переставлять книги по алфавиту — это ужасно нудное занятие, от которого постепенно отвлекаешься, мысленно уносясь далеко за пределы архива и «Истинного пути». Ася не смогла долго работать с книгами, беспечно изучая их обложки и выписывая названия. Она не смогла спрятаться за корешками собраний от самой себя и закрыться от своих же страхов. Вскоре ее рука, взметнувшаяся к верхней полке, резко замерла, болезненно вцепившись в полку, а вторая — накрыла собой рот, пытаясь приглушить судорожные всхлипы.

Можно было сколько угодно времени бежать из общего холла, от лестницы, избегать взглядов на светлый дубовый пол, но нельзя было скрыться от себя и своей сути. Ася не могла спрятаться от вины за книжными стеллажами, надеясь, что та не заметит ее и просто пролетит мимо. Вина всегда следовала за ней по пятам, острыми когтями вцепившись в спину. И когда никого не было рядом, она вкрадчиво нашептывала Асе о своем присутствии, напоминала о совершенном преступлении.

Прошло несколько мучительно долгих секунд, прежде чем Ася смогла разогнуться и справиться с потоком слез. Девушка отчетливо видела в дальнем углу библиотеки, около рабочих столов, безмолвный силуэт Ксении, что наблюдал за убийцей с молчаливым осуждением. Ася чувствовала, как от этого строгого стального взгляда внутри стягивается каменный узел, утягивая девушку под землю. Одного мнимого присутствия Ксении хватало, чтобы эмоции вновь взяли вверх и накатили такой волной, что физически могли сбить с ног. Ася невольно схватила одну из книжек, стоящих на полке. Она резко осела на пол, прислонилась спиной к книжному шкафу, пытаясь избавиться от навязчивого образа перед глазами, и упрямо вчиталась в томик. Это были Хасидские притчи. Ася никогда не увлекалась подобным жанром литературы, но сейчас он стал ее спасением. Сотни маленьких историй, таких коротких, но поучительных, были наполнены светлой божественностью. Они делились своим умиротворением с самой обычной послушницей. Эта воспитанница была далека от святости, от религии, от высших ценностей. Она грешила и никогда не стремилась к всеобщему благу. Даже сейчас, совершив преступление, бежала от всего мира в попытке миновать ответственности. Но притчам было все равно. Они служили для всех одной целью, их текст не менялся, читай их святой или обычный человек. Они стремились рассказать свои истории каждому, кто в этом нуждался. Ася нашла в них совсем немного успокоения.

Девушка, сначала пытавшаяся лишь отвлечься, рассматривая наборы слов, незаметно вникла в их смысл и зачиталась по-настоящему. Невольно она забылась, будто переместившись в совершенно другой мир. Притчи были слишком плоскими и линейными. Казалось, их скрытый смысл лежал на поверхности, но что-то было в священных текстах и такое, что перехватывало дыхание. Одна из притч называлась «Я смотрел вверх». И Ася нашла в ней свой смысл.

«Один любимый прихожанами раввин[Духовный лидер или религиозный учитель в иудаизме] вспоминал, как в детстве играл с другими детьми. Все они взбирались вверх по лестнице. Все, кроме будущего раввина, боялись подняться слишком высоко. Позднее дедушка спросил его:

— Почему ты не побоялся залезть выше других?

— Потому что они, поднимаясь вверх, смотрели вниз, — объяснил мальчик. — Они видели, как высоко забрались, и поэтому испугались. Я же поднимался и смотрел вверх. Мне казалось, что я нахожусь ещё низко, и это побуждало меня продолжать восхождение.»

Девушка отняла взгляд от книги и задумчиво вгляделась перед собой. Казалось, самая обычная история о смелости заиграла новыми красками. Она словно говорила: «Иди вперед!». Оглядываясь назад, Ася видела лишь свои ошибки, боль и разочарование. Она собственными руками цеплялась за груз, что тянул ее к прошлому, и не могла идти дальше, вверх по лестнице. От осознания собственной никчемности в груди разгоралась искра ярости. Ася