меня не остановит?

– Можешь.

Я встал. Постоял немного. Сделал несколько неуверенных шагов в сторону двери.

– Видимо, ещё не пришло время, – сказал Сан Саныч, как бы размышляя вслух. – Видимо, нужно, чтобы магия исчезла с лица земли… Видимо, нужно окончательно всё потерять…

Я остановился и повернулся к нему.

Сан Саныч скользнул по мне взглядом, как по пустому месту и добавил:

– Собственно, я свою жизнь практически прожил, а молодым магия не нужна, так что…

– Нужна! – ответил я, вспоминая, как обрадовался, когда узнал, что у меня появился шанс научиться боевой магии. – Но не убивать же ради этого!

– Всё зависит от значимости цели, – возразил Сан Саныч. – Если ты хочешь освоить пару приёмчиков, а потом всю жизнь бояться, чтобы никто не догадался, что ты ими владеешь, иначе тебя отдадут под суд, то да, убивать ради этого не стоит. А если ради мира, где любой… абсолютно любой человек сможет свободно демонстрировать свои умения? Где в школах будут развивать способности, а не задавливать их запретами? Где центр Григория Ефимовича будет легальным и туда сможет прийти любой желающий? Где будет много таких центров… Мир, где магия будет свободна и законна? Ради такой цели как? Можно убить несколько человек? – Сан Саныч развернулся ко мне и посмотрел в упор, требуя ответа.

Признаться, я задумался. Но только на миг.

И всё же на целый миг я задумался… Но потом твёрдо сказал:

– Нет. Убивать нельзя.

– А если ты встретишься с человеком, который запрещает магию, что ты сделаешь?

– Постараюсь объяснить ему, что он ошибается.

– Объясни бомбе, что не надо взрываться…

– Человек отличается от бомбы тем, что у него есть разум и свободная воля.

– Вот! Свободная воля! А если его свободная воля такова, что он… что он хуже, чем убивает – лишает людей магии! А магия – это свойство души. И вот этот человек по своей свободой воли кастрирует души других людей! Не свою, заметь, а других ни в чём не повинных людей! Всего населения Рувении! И что делать?

– Но люди в торговом центре в этом не виноваты!

– Не виноваты, – согласился Сан Саныч. – Хотя, с другой стороны, с их молчаливого согласия…

– Нет! – прервал я Сан Саныча. – Нет! Я пока не попал к Григорию Ефимовичу, даже не догадывался, что у нас всё так…

– Вот видишь! – подхватил Сан Саныч. – И таких много! Люди уже не догадываются, что магия для них естественна!

– Почему срок две недели? – перевёл я разговор на другую тему.

– Через две недели состоится заседание Думы, на котором будет рассматриваться вопрос о полном запрете магии.

– Но убивать всё равно нельзя, – ответил я. И вдруг обнаружил, что уже давно сижу на стуле и глажу Дёму. Когда успел снова сесть?

– Хорошо. Что ты предлагаешь? – спросил Сан Саныч И выглядел он так, будто ему действительно интересно, что я скажу.

А может, и на самом деле интересно. Потому что я слышал в его голосе искреннюю озабоченность ситуацией.

И я вдруг подумал, что если всё так, как говорит Сан Саныч, то ситуация не весёлая складывается. Если примут закон, то всё, что для меня важно, мне придётся оставить.

Я очень мало пробыл в школе боевой магии и мало чему успел научиться, но я прикоснулся… Распробовал, как оно, когда ты… Когда ты берёшь энергетические линии и сплетаешь из них кокон и согреваешься сам, да ещё и другу помогаешь обсохнуть. А опоры? С одной стороны, это просто весело, а с другой – человека ведь легко вывести из равновесия, если выбить у него опору. Или, наоборот, чувствуешь себя не в равновесии, смотри, кто или что лишает опоры тебя… Или Агафья Ефимовна? Наверняка в том, как она лечит, есть магия! Этому можно научить врачей! Это же сколько пользы для всех! А если запретить, то это уйдёт безвозвратно.

Всё было правильно в словах Сан Саныча, кроме одного – людей убивать нельзя.

– А не получится, что теракт только подтолкнёт принятие закона? – спросил я.

Нет, я не собирался совершать теракт. Но проблема-то реально существует, и надо с этим что-то делать.

– Может получиться и так, – ответил Сан Саныч. – Но насколько я знаю законодательную братию в нашей стране, на них действует только то, что угрожает их личному благополучию. Через теракт они поймут, что просто запретом проблему не решить, потому что все сильные маги уйдут в подполье. Они уже практически там. А вот если взять под крыло и контролировать…

В словах Сан Саныча было здравое зерно. Но, блин, убивать! Не этому учили меня мама с папой!

– Я мог бы, Владислав, использовать тебя в тёмную, – продолжал негромко Сан Саныч. – Но это не мой метод. Я хочу, чтобы ты понимал весь расклад. Я хочу, чтобы ты помогал мне осознанно.

Повисла тишина.

– Я долго занимаюсь этим вопросом. Я перепробовал много способов, – задумчиво начал говорить Сан Саныч. – Но пока не нашёл другого. Я очень надеялся на школу Григория, но до сих пор туда не попадало нужного человека. До тебя не попадало… В тебе магия естественна. Её не смогли забить в школе… И ты способен действовать самостоятельно, идти против правил. По-хорошему, тебе поучиться бы ещё, но время… Времени у нас остаётся всё меньше и меньше. Если мы сейчас ничего не предпримем, то потеряем магию навсегда.

Я слушал Сан Саныча и молчал. А Сан Саныч вдруг улыбнулся и пододвинул мне вазочку с печеньем:

– Бери печенку.

Глава 21

Я продолжал гладить Дёму.

Сан Саныч сам взял печенье, разломил его, задумчиво посмотрел на половинки, положил их на стол и стряхнул с себя крошки. Потом спросил у меня:

– Ты же знаешь, что вокруг нашей страны есть другие страны?

Я растерялся. В школе нам такого не говорили.

Сан Саныч покивал и снова заговорил:

– Вокруг нашей страны семь стран. Но они сейчас даже не подозревают о нашем существовании. Как и наши жители не знают уже о том, что есть внешний мир – за границами Рувении. Мы для них – миф, загадка, нечто непознаваемое. Они для нас – бабушкины сказки. А всё потому, что наша страна накрыта сильнейшим магическим колпаком. Почему колпак возник, это другой разговор. Но то, что он есть, очень выгодно нашему правительству. И менять что-то они не хотят. А так как колпак магический, то разрушить его могут только маги. Поэтому правительство и старается уничтожить магов. И не просто уничтожить уже существующих, это они проделали давно, остались крохи. Они нанесли удар в корень,