своей выгоде. Но на большую подлость, тем более на преступление, он был неспособен.

— Тут я обеими руками «за», — кивнул Крячко.

— И смотри, что получается. — Откинувшись на спинку сиденья, Лев заложил руки за голову и стал смотреть вперед, на ночную улицу. — Агранович — личность непростая, даже по меркам коммерсантов. Прохиндей и аферист, таким его считают даже в среде бизнесменов. И вот он нанимает себе начальника службы безопасности. Как ты думаешь, Стас, взял бы он человека, не проверив его, не наведя о нем всех возможных справок, не убедившись в том, что это именно тот человек, который ему нужен?

— Не взял бы, — согласился Крячко. — Думаю, что он очень тщательно подбирал человека на эту должность, и в голове Аграновича на тот момент вполне сложился образ претендента, которого он искал.

— Да! И он взял бывшего майора полиции Кириллова. Человека честного, человека, который ушел из органов не по профессиональной непригодности. Зная эти его черты характера, моральные принципы и профессиональные качества, Агранович все же взял его. Значит, он и не предполагал вовлекать начальника службы безопасности в свои преступные схемы, если они у него были, в свои аферы и нечестные коммерческие дела, потому что Кириллов отказался бы его покрывать.

— Логично, — снова кивнул Стас. — К тому же убийство человека — всегда дело непростое. Мало кто, если он только не душевнобольной, решится на такую крайность без особой нужды. Убив, ты, конечно, прячешь определенные концы в воду, убираешь навсегда свидетеля или конкурента, просто опасного для тебя человека, но, вместе с этим, ты получаешь другую уйму проблем. Следы преступления надо скрыть, от тела избавиться, свои мотивы тоже надо тщательно скрыть, как и контакты с этим человеком. И не всегда «овчинка стоит выделки». Иногда убить — это только усугубить ситуацию. Агранович вращался в таких кругах, где все это явно понимали. Там не наркота и не бомжи, там своего рода криминальная элита вращается.

— Все правильно, — устало вздохнул Лев. — Получается, если Кирилов был честным человеком, то его убивать было не за что. А раз убили, то либо он был нечестен и помогал в криминальных делах Аграновича, либо должно быть еще какое-то объяснение.

— Может быть, даже очень простое объяснение, — заводя мотор, отозвался Крячко. — Убить могли не за участие в криминальных делах, а, наоборот, за отказ в них участвовать. Или, вообще, по ошибке.

— Ладно, Стас, давай с тобой поступим следующим образом. Ты занимайся убийством Аграновича, возьми на себя целиком этот агрохолдинг, а я постараюсь разобраться в Кириллове. Что он был за человек, подниму дело о его убийстве. Кто знает, может быть, на каком-то этапе мы с тобой снова сойдемся в одной точке, когда выяснится, что эти дела связаны между собой. Ставь меня в известность о том, как движется твое дело, каждый день.

Мария ждала мужа. Так было почти всегда, если только они не договаривались, чтобы она не вставала встречать его, потому что у нее завтра у самой трудный день, и надо рано вставать. Щелкнул замок, квартира мгновенно окутала Гурова еле заметными, но такими уютными и родными запахами. Мария вышла в халатике, в накинутом на плечи большом цветном павлово-посадском платке, который они купили ей этой весной.

— Привет! — Она оперлась плечами о косяк двери и, кутаясь в платок, смотрела, как муж снимает ботинки, обувает домашние тапочки. — Ужинать будешь?

— Буду, моя хорошая. — Гуров подошел к жене и поцеловал ее в волосы. — А ты будешь сидеть напротив и сокрушенно вздыхать, разглядывая мои исхудавшие щеки, впалый живот?

— Буду сидеть и вздыхать буду, но только по другому поводу, — пообещала Маша. — Вот так бы стояла и смотрела на тебя, когда ты переобуваешься. Нет ничего приятнее, чем смотреть на сильного мужчину в домашних тапочках. Знаешь, какой в этом символ? Укрощенная сила, вот какой. А раз я жена, и ты в нашем доме в тапочках, значит, эта сила укрощена мной! Как тебе мысль?

— Хорошая мысль, — улыбнулся Лев. — Приятная! Сильные мужчины любят сдаваться таким женщинам, как ты!

Сняв костюм и переодевшись в домашнее, он отправился в ванную мыть руки. Он остановился у зеркала и осмотрел свое лицо со всех сторон. Тут же всплыла картина: пустая квартира, женщина плачет на кровати в полутемной спальне. Вдова, потерявшая мужа два года назад. И как разгадать эту загадку, подумал Гуров, глядя на себя в зеркало. Убили ее мужа, потому что он был нечестным, или потому, что был честным. А может, она живет до сих пор, потому что хранит память о честности любимого мужчины. «Сентиментален я стал, — вздохнул Лев. — Сытый, счастье в доме, уют, рубашка каждый день поглажена. Тапочки вон на ногах».

— Ты всю жизнь не терпел женских слез, — сказал он вслух своему отражению. — Вот и раскис теперь, расчувствовался. Да?

«Нет, — возразило отражение. — Ты не первый год в уголовном розыске и вообще в полиции. Ты повидал такого, что слезами одинокой женщины тебя не проймешь».

— Тогда почему я так расчувствовался? Что за эмоции? Старею, что ли?

«Интуиция, — усмехнулось отражение. — Ты это и сам понял, только жизнь с женой-актрисой наложила отпечаток и на твое мышление. Не чужды стали тебе театральные эффекты. Хотя, может, склонность к этому у тебя была всегда, поэтому ты на актрисе и женился. И сейчас эту беседу затеял только потому, что хочешь оправдать в своей голове то, что подсказывает интуиция».

— Не убивают людей просто так?

«Ты это и сам знаешь. Ты чувствуешь, что за смертью Кириллова что-то есть еще. Может, более страшное и неприятное».

— Ладно тебе, — усмехнулся Лев, включил воду и стал намыливать руки. — На ночь глядя такие вещи. Значит, говоришь, все не просто так? Ну-ну…

Глава 2

В Центре судебно-медицинской экспертизы Гурова ждали. На входе он предъявил удостоверение, и его тут же провели в отдельную комнату на первом этаже и попросили подождать. Судя по всему, это была комната как раз для встреч с посетителями, представителями других организаций, совещаний. Длинный стол с креслами, два окна, кондиционер, кулер в углу. Через пять минут в комнату заглянула молодая женщина и предложила принести кофе или чаю. Гуров поблагодарил улыбчивую женщину, отрицательно покачал головой и многозначительно постучал пальцем по наручным часам.

— Да, да! — улыбнулась она еще радушнее. — Сергей Сергеевич уже спускается к вам.

«Умеют тут подбирать кадры, — мысленно усмехнулся Лев. — Именно такую, обаятельную и улыбчивую, надо к гостям выпускать. Все раздражение, весь негатив, который копился в душе, как рукой