– Джон, – минуту спустя как ни в чем не бывало велела она растерянному шоферу (который был осведомлен, что едет встречать молодую леди), – возьмите сумку мистера Аркрайта и покажите ему Пегги, пожалуйста. Я приду через пять минут. Прошу меня простить, – весело добавила она для Аркрайта, – мне необходимо сделать телефонный звонок.

По пути к телефонной будке Билли пыталась успокоить хаос своих мыслей и никак не могла перестать хихикать.

– Подумать только, и это случилось именно со мной, – сказала она вслух, – и мне приходится телефонировать, точь-в-точь как дядя Уильям телефонировал Бертраму обо мне.

Вскоре Билли услышала тетю Ханну.

– Тетя Ханна, слушайте. Я бы никогда в это не поверила, но это правда. Мэри Джейн оказалась мужчиной.

Билли услышала вздох и тихое «Святые угодники», а потом дрожащее:

– Что?

– Я говорю, что Мэри Джейн оказалась мужчиной, – весело сказала Билли.

– Мужчиной!

– Да, большим мужчиной с темной бородой. Он ждет, пока я вернусь.

– Билли, я не понимаю, – взволнованно зашептала тетя Ханна, – он называет себя Мэри Джейн. Он не мог оказаться большим мужчиной с темной бородой. Что же нам делать? Нам не нужен тут мужчина.

Билли весело рассмеялась.

– Не знаю. Спросите у него. Интересно, понравится ли ему маленькая голубая комната? Ах, тетя Ханна, – голос Билли вдруг зазвучал трагически, – ради всего святого, уберите оттуда все наши шпильки и заколки. Мы не можем допустить, чтобы он это увидел.

С другого конца провода донесся придушенный вопль:

– Билли, он не может тут остаться!

Билли снова засмеялась:

– Конечно нет. Он сказал, что поедет в отель. Но я решила привести его домой к ужину. Выбора, учитывая обстоятельства, у меня нет. Он не останется у нас, не беспокойтесь. До встречи! Мне пора идти, и не забудьте про шпильки! – И она резко повесила трубку.

Через несколько минут Билли с мистером М. Дж. Аркрайтом мчались на автомобиле к холму Кори. В разговоре случилась небольшая пауза, и Билли серьезно предупредила своего спутника.

– Я телефонировала тете Ханне, мистер Аркрайт. Я подумала, что ей стоит знать.

– Вы очень добры. И что она сказала, если позволите спросить?

Немного смутившись, Билли ответила:

– Она сказала, что раз вы зовете себя Мэри Джейн, то никак не можете оказаться большим мужчиной с темной бородой.

Аркрайт рассмеялся.

– Боюсь, я буду вынужден извиниться перед тетей Ханной. – Он помолчал немного, восхищенно глядя на сияющее лицо собеседницы, и продолжил решительно, с видом человека, готового сжечь все мосты: – я подписал оба письма «М. Дж. Аркрайт», но в одном из них цитировал слова друга, который обращался ко мне как к Мэри Джейн. Я не знал, известно ли тете Ханне, что это прозвище, – Аркрайт говорил медленно, как будто взвешивал каждое слово, – но когда она ответила, я увидел, что не знает. По некоторым ее словам я понял, что она считает меня девушкой. Ради шутки я не стал ничего объяснять. Но если прочитать мое письмо внимательно, станет ясно, что я не принял вашего любезного предложения поселить «Мэри Джейн» у себя.

– Да, мы заметили, – весело кивнула Билли, – но решили, что вы не всерьез. Понимаете, мы вообразили себе застенчивую юную девицу. В самом деле, – она снова рассмеялась, – Мэри Джейн, оказавшаяся мужчиной, – это очень смешно, по крайней мере, для меня. Вы, наверное, этого не знаете, но однажды я приехала в этот самый город, приколов к платью гвоздику, а здесь ждали мальчика по имени Билли. И буквально сегодня одна леди предупредила меня, что ваше появление может уравновесить мое. Но я никак не могла в это поверить. Мэри Джейн!

Аркрайт засмеялся, а потом снова принялся тщательно выбирать слова.

– Да, я слышал о вашем приезде сюда. Боюсь, что именно поэтому я позволил тете Ханне оставаться в заблуждении.

Билли укоризненно посмотрела на него.

– Как вы могли? Хотя… это было такое искушение! – она вдруг засмеялась. – Какую же греховную радость вы испытывали, глядя, как я высматриваю в толпе Мэри Джейн.

– Нет, – внезапно возразил он, – мне было стыдно. А когда я увидел, что вы одна, без тети Ханы, я хотел вообще не подходить к вам, но потом понял, что это будет хуже, учитывая обстоятельства.

– Да, – улыбнулась Билли, – видимо, мне придется все-таки вас простить. Тем временем мы приехали, мистер Мэри Джейн. Кстати, а что означает «М. Дж.»? – спросила она, когда автомобиль остановился.

Аркрайт, кажется, не услышал. По крайней мере, он ничего не сказал, только помог хозяйке выйти из автомобиля. Через мгновение страшно взволнованная тетя Ханна, набросившая на серую шаль еще и огромную черную, распахнула двери.

Глава VII

Старые и новые друзья

За десять минут до шести, когда должен был появиться Аркрайт, Билли зашла в гостиную, чтобы поздороваться с тремя братьями Хеншоу. Они в этот день ужинали в Гнезде, как это частенько случалось.

Бертрам подумал, что Билли еще никогда не выглядела милее, чем сегодня. Домашнее платье блестело и зажигало бронзовые блики в темных глазах и на мягких локонах прекрасных волос. В ее выражении лица тоже было что-то особенное, что немедленно ухватил взгляд художника. Пальцы творца зачесались, так хотелось ему взяться за карандаш.

– Господи, Билли, – сказал он ей на ухо, – вот бы у меня в руках была кисть. Тогда я сотворил бы мое лучшее «Лицо девушки».

Билли засмеялась, и на щеках у нее появились ямочки, но в глубине души ей стало неловко. Ей иногда хотелось, чтобы Бертрам реже видел в ней картину.

Она протянула руку Сирилу.

– Мари сейчас выйдет, – улыбнулась она, увидев, как он быстро взглянул на дверь, – и тетя Ханна тоже. Они наверху.

– А Мэри Джейн? – встревоженно спросил Уильям.

– Уилл начинает нервничать, – весело объяснил Бертрам, – он мечтает увидеть Мэри Джейн. Мы сказали ему, что она вовсе не причинит нам четверым много неудобств. Он будет незаметно, но эффективно ее отвлекать при малейшем подозрении на то, что она может нарушить наш тет-а-тет. Естественно, Уилл мечтает увидеть Мэри Джейн.

Билли истерически расхохоталась. Она упала на стул и воздела обе руки.

– Пожалуйста, перестаньте, – всхлипывала она, – или я умру. Я больше не вынесу.

– Чего не вынесешь?

– Что ты имеешь в виду?

– Она настолько невозможна? – последнюю фразу тихо произнес Бертрам, торопливо взглянув в сторону коридора.

Билли опустила руки и подняла голову. Сделав героическое усилие, она стала серьезной – если не считать глаз – и объявила:

– Мэри Джейн – мужчина.

– Что?

– Мужчина!

– Билли!

Все трое резко сели прямее.

– Да. Дядя Уильям, я теперь поняла, как ты себя чувствовал. Я все знаю, –