Одноклассник сорвал с себя зимнюю куртку, и то, что он прятал под ней, совсем меня не порадовало.

Тело Валеры подобно броне покрывала светлая чешуя. Правая рука, которую прятал этот недоящер, огромная и нечеловеческая, сжимает железную гантелю, которую, видимо, схватил перед прыжком.

Одноклассник все меньше походил на человека — его длинный язык высунулся, пробуя воздух «на вкус».

— Тебя с-слиш-шком мало, — прошипел бывший приятель. — Я бы на твоем мес-сте привел с-с собой друзей. Не таких! — когтистый парень ткнул в сторону Олега, стоявшего у подъездной двери, — а сильнее!

— Тебя я и один отделаю, — ответил я, хотя совсем не был в этом уверен. Даже ночная Годзилла, которую мы с Крауном били рядом с рекой, не казалась мне столь сильной.

— Глупо. Я покажу тебе, ш-што такое нас-стоящая сила.

Валера перехватил гантелю поудобнее и двинулся ко мне.

Бинт замотал меня практически полностью. Мои эмоции окончательно поблекли, но результат того стоил — я стал быстрее, чем когда-либо прежде. Усиленный облик стало использовать чуть проще, эмоции высветлялись чуть меньше, а ускорение я получал больше.

Когда я помчался навстречу противнику, ящер отчаянно ударил гантелей мне навстречу. Движение, которое для него и окружающих казалось стремительным, для меня теперь было медленным, как взмах палки в руках шестилетки. Я легко уклонился от атаки, и ударил кулаком в центр его груди, усиливая удар Ци.

Валера покачнулся, но не отлетел, как случалось с каменными змеями и паучихой, хотя силы в удар я вложил куда больше.

Вместо слов ящер взревел и выронил свое оружие. Растопырив когти, одноклассник попытался располосовать меня, но я увернулся, обходя его сбоку. И методично наносил удар за ударом либо вбок, либо в центр груди.

Валера попытался разорвать дистанцию, но я последовал за ним, не прекращая бить в одну и ту же точку. Наконец чешуя треснула, Валера качнулся сильнее, сделал пару шагов назад. Но не упал, не схватился за грудь и не побежал. Лишь сплюнул кровь и выпрямился. Даже в теле твари одноклассник умудрялся выглядеть эффектно.

Теперь я мог всадить нож между треснувшими пластинами ящерной брони. Вот только я не спешил доставать оружие.

Я знал этого человека долгие одиннадцать лет. Мы с ним здоровались перед занятиями, иногда давали друг другу списывать, обсуждали девчонок и вместе бегали на физкультуре. Я несколько раз бывал у него дома. Он не жадничал, приглашая всех одноклассников в ресторан или кафе, отмечая день рождения, всегда был готов занять денег приятелям и друзьям, хотя не упускал шанса козырнуть тем, что он богат и может себе позволить это. И, несмотря на разницу в социальном положении наших семей, Валера ни разу не пытался травить меня за бедность.

И в этого человека я воткну нож?

Нет.

Да, глупость, ненужное рыцарство, которое может стоить мне спокойной жизни, но все же я не готов на предательство. Не готов убить того, кого знал кучу лет.

И от столь нерационального решения меня не смог спасти даже бинт с его кражей эмоций. А значит, решение было взвешенным и шло не от эмоций, а от моей сути. Поступить иначе я не мог.

— Ты… не победиш-шь…

Валера застыл на месте, и начал изменяться, будто черпая силу в ярости и боли. Чешуя твердела и росла на глазах. Когти становились массивнее. Лицо тоже менялось, все меньше походя на человеческое: с такой мордой он даже говорить не сможет.

Я не стал дожидаться конца этого превращения. Пока ящер стоял на месте и менялся, я пробежал по площадке, набирая скорость и чувствуя, как трещит на мне одежда, и прыгнул, обеими стопами ударяя одноклассника в колено. Нога выгнулась в обратную сторону, ящер взревел от боли, но не смог заблокировать атаку по другой ноге. Монстр упал на землю — две из его четырех конечностей больше не подходили для сражения.

Похоже, я нашел идеальную технику для себя. Нужно будет больше практиковать в тренировочном зале бой без оружия, потому что мне понравилось избивать чудовищ голыми руками.

Валера больше не угрожал и не пытался унизить меня словами. Он полз ко мне по земле и рычал, и в глазах с вертикальными зрачками больше не было ничего человеческого.

Олег стоял под козырьком подъезда и махал мне руками, мол, уходи.

Я огляделся.

За окнами многоэтажек маячили люди, у части из них — телефоны в руках. Вдалеке завывала приближающаяся сирена. Если и убивать Валеру, то сейчас, но я все еще не мог на это решиться, и все еще не считал нужным. Одно дело — красть деньги у педофилов в автобусах, другое — казнить приятеля. Даже если на кону стоит твоя спокойная жизнь.

Я обернулся и поспешил за угол дома. Там сосредоточился, оборачиваясь в пелену незаметности, и больше километра прошел под ней.

* * *

Появление Валеры на публике стало триумфальным. Думаю, при жизни парень о таком ажиотаже и не смел мечтать.

В интернете появилась масса видеозаписей с бесчинствующим ящером: люди снимали нашу битву на телефоны и видеокамеры. Даже Олег заснял и успел отправить видео самому себе в диалоге ВК, прежде чем прибывшие на место менты потребовали удалить снятое, не ссылаясь ни на какие законы, но угрожая поездкой в отделение.

В общем, пройти по всем квартирам и выяснить, кто и что снимал, правоохранители не смогли. А потом уже было поздно.

Шумиху не смогли замолчать в интернете, и к вечеру кадры моей битвы с Валерой разлетелись по сети.

Забавно, но ставка на анонимность все-таки сработала и спасла меня. Никто из моих знакомых не знал, где я снимаю квартиру, поэтому мое место жительства не вычислили. Хотя, может, меня и не искали. Но даже так я пока не рисковал возвращаться в снятую квартиру, отсиживаясь на крыше дома на окраине. В первую ночь я уболтал Крауна отослать мне десять пузырьков с бессонницей (откуда у него вообще столько⁈), а в качестве ответного подарка написал ему адрес, где зарыл облики. Я не спал шесть ночей, вечерами и ночами неделю расхаживая в незаметности вокруг своего квартала, пытаясь заметить подозрительную машину с людьми внутри, работающие камеры, сдвинутую, пусть хотя бы на сантиметр, шторку на окне. Ничего.

Олег написал, мол, Яне и полиции сообщил, что пришел проведать одноклассника и не успел подняться, как Валера вылетел из окна в компании неизвестного мужчины.