Он хмурится.

– Конечно же, был.

– О боже, нет… – Опускаюсь на диван и закрываю лицо руками, совладать со слезами выше моих сил.

Тобиас бросается ко мне.

– Я сказал ему, что мне забить на все и всех. Кроме тебя. Кроме вас с Бейли.

– Ты не понимаешь… – Слезы капают.

– Что я не понимаю? Что ты обманывала меня?

Поднимаю голову. Боль в его глазах отражает мою собственную.

– Я не лгала.

– Молчание тоже ложь, малышка-репетитор, – шепчет он, опускаясь передо мной на колени. Затем берет мою руку в свою.

Закрываю глаза, губы кривятся. Как я могу быть такой эгоисткой? Сижу тут, сосредоточившись на собственной жизни, которая, похоже, вот-вот развалится, в то время как на него обрушились небеса.

Для него это убийственно много.

Тобиас поглаживает мои пальцы… Он наблюдает за мной с таким нежным видом, что хочется плакать, но уже совершенно по другой причине.

Прижимаюсь к его щеке, и мое сердце разрывается, когда он целует мое запястье.

– Поэтому я и отказывалась заниматься с тобой в самом начале… Ну, по крайней мере пыталась, – говорю я.

– И все-таки объясни, малышка. – Он смотрит на меня глазами побитой собаки.

– Объяснить… Как бы я ни держалась, я знала, к чему это может привести. Я… я надеялась, но в то же время и боялась, что ты окажешься придурком.

Его грустная усмешка отдается болью в моей душе.

– Я не хотела создавать тебе проблем или ставить нас в такое положение, из которого мы едва ли сможем выбраться. Я боялась, что в конечном счете правда навредит нам обоим.

– Я имел право знать, – говорит он.

– Так и есть, – шепчу я. – Ты заслуживал знать, но твоя любовь к тренеру… Я не хотела быть той, из-за кого твое мнение изменилось бы.

– Дело не в этом, Мейер. – Голос нежен, но тверд. – Это моя жизнь, и я не хочу пропустить ни частички. Я полюбил Бей, как, наверное, настоящий отец любит свою дочь, а ведь я даже не знал, что она моя.

В горле пересыхает.

– Что?

Он садится на край дивана рядом со мной.

– Я серьезно, Мейер.

– О нет… нет…

– Нет? – В глазах его появляется гнев. – Я люблю свою дочь и хочу быть рядом с ней.

– Вот дерьмо… – выдавливаю я, находясь на грани обморока.

– И сказал твоему отцу, что никто и ничто не сможет встать между нами.

Встаю и подношу руки ко рту. Слезы текут не переставая, грозя затопить комнату.

– Боже… Тобиас.

Он подходит ко мне и с нежностью обхватывает мое лицо.

– Тобиас…

– Знаю, он шантажировал тебя, грозился оставить ни с чем, если ты пойдешь против его воли. Я взбешен, но… не переживай. Теперь мы вместе… Надеюсь, мы будем вместе.

Боль в груди усиливается. Ничего не поделаешь. Время пришло.

Осторожно убираю ладони с моего лица.

– Ты все понял неправильно.

Отступаю назад. Тобиас тянется ко мне, но я качаю головой и достаю папку из ящика за диваном. Передаю ему и наблюдаю, как глаза застывают, а красивое лицо мрачнеет.

– Свидетельство… я не…

– Тобиас, Томас Рид мне не отец. – Сглатываю. – Он мой муж.

Глава 32

Тобиас

Папка выскальзывает из рук, и бумаги рассыпаются по полу. Чувствую себя так, словно меня ударили в висок, печенку и под дых одновременно.

Прошло меньше часа, как я говорил с Ридом, и во время разговора с ним мне было намного лучше, чем сейчас. С его подачи я подумал, что Бейли – моя, и если честно, вся злость на него улетучилась, хоть я и считал его подонком. Внезапно у меня появилось то, о чем я даже не мечтал. А когда пришло осознание, что я имею, моя жизнь перевернулась – я не хотел и не мог представить ее без Бейли. И что теперь? Теперь я смотрю в глаза ее мамы и меня переполняет чувство утраты.

Как сраные шестьдесят минут могли дважды поставить все с ног на голову? Нанести удар, равный отнятой жизни.

Я не могу дышать.

– Мне жаль, – шепчет Мейер. – Я…

Она прерывается, когда я отворачиваюсь. Мне нужно собраться. Начинаю ходить по комнате, чтобы успокоить пульс и справиться с эмоциями, но все без толку.

Муж. Она действительно так сказала.

Провожу рукой по лицу и смотрю на нее через плечо.

– Так ты замужем? – Мои брови сходятся на переносице. – Ты – жена. Чья-то жена. Не моя.

Она сжимается, словно хочет спрятаться.

– Формально я замужем, но, по сути, я не его жена, Тобиас, – шепчет она, не скрывая стыда в голосе.

– Будь честной хотя бы сейчас, Мейер. Не морочь мне голову.

Все внутри горит. Невыносимо знать, что она любила кого-то до меня, что она принадлежала другому мужчине, и не просто мужчине, а тому, кого я тоже любил и уважал… Чувствую себя преданным.

Никогда не верил, что сердце может болеть по-настоящему. Думал, это фигура речи.

Но я ошибался.

Это реальность.

И она жестока.

– Тобиас… – Ее голос разбит. – Поверь, то, что сейчас сложилось у тебя в голове, не имеет ничего общего с реальным положением дел.

– Ты могла сказать мне. Должна была сказать мне.

Она кивает, в ее глазах снова собираются слезы.

– Я хотела.

– Одного желания мало.

– Я… я знаю.

Отвожу от нее взгляд. Невозможно переварить все это. Мейер, Бейли и тренер Рид. Тренер был хорошим человеком, по крайней мере, я так думал. Он заполнил ту брешь, которая образовалась из-за нежелания моих родителей признать мое право следовать за своей мечтой. Но осознание того, что Рид так много сделал для меня, вместо того чтобы помочь своей дочери, как я считал гребаный час назад, изменило мое отношение к нему. Мне стало больно за Мейер, я был зол на него, а теперь… Теперь я злюсь на нее.

Девушка, в которую я влюбился без памяти, замужем. Ее сердце занято другим. Она не может любить меня.

И не может позволить мне любить ее ребенка.

Потому что Бей не моя дочь, а дочь тренера Рида.

Под ребрами сводит так, будто меня сейчас вывернет. Снова сажусь на диван, и мой взгляд падает на бумаги, разбросанные на полу.

Брачный контракт? Глаза выхватывают слово «опекунство». Ничего не понимаю. О каком опекунстве идет речь?

Нагнувшись, поднимаю листы, пробегаю глазами, смотрю на имя в графе «заявитель», и не могу поверить.

Кожу покрывают мурашки, качаю головой в недоумении.

– Малышка…

На ее лице появляется печальная улыбка.

Нет… Я не должен спрашивать, сама расскажет.

– Этот контракт составил Томас. Он… – Ее голос дрогнул. – Он хотел убедиться, что я все правильно понимаю. И что он не блефует.

Душа уходит в пятки.

– Погоди… Он шантажирует тебя… Бейли?

У нее вылетает смешок, больше похожий на всхлип, глаза устремляются в потолок. А когда возвращаются ко мне, страдание в них прожигает меня насквозь.

Я не в силах вынести это. Подхожу к ней и заключаю в свои объятия.

– Все будет хорошо, – провожу по длинным каштановым волосам. – Не позволю ему так с тобой поступить.

– Ты ничего не сможешь изменить, – плачет Мейер.

– Смогу. Найму самого лучшего адвоката. Потрачу все средства, что у меня есть. Я все отдам, мне наплевать. Но я не дам причинить вам боль.

Она мотает головой, карие глаза от слез стали еще больше.

– Тобиас…

– Я сделаю все ради тебя.

Ее ладони опускаются мне на грудь.

– Мы с ним договорились, – говорит она сквозь слезы. – Он подробно все расписал в контракте. У меня не было выбора, кроме как согласиться.

Отчаяние в ее взгляде удушает.

– Погоди, Мейер, можешь толком объяснить, что именно там написано? – спрашиваю я, хотя до чертиков боюсь узнать.

– Там сказано, что если я расскажу кому-нибудь о нас с ним, о браке и о том, что у нас есть общий ребенок, то все права на Бейли отойдут к нему. С моего согласия… То же самое будет, если у меня возникнут отношения с кем-нибудь из его спортсменов.

Мое тело немеет.

Быть со мной – это значит отнять у нее кроху.

Черт, черт, черт… Хочется разделаться с этим куском дерьма.

– Знаешь, зачем он это сделал?

Вместо ответа целую ее в макушку. Она натянуто улыбается.

– Потому что я рассказала ему о той ночи.

– Мейер… – не верю я своим ушам.

Она кивает.

– Да, о нас с тобой.

– Значит, часть истории правда? Я и ты… Но тогда почему она не моя? – Внутри все сжимается от ее взгляда,