Озвучил своё предположение, когда стали выходить из леса.

— Интересная версия, — ответила принцесса. — Я на своём веку не помню, чтобы оргалиды нападали ночью. Но об этом нет никакой документальной информации.

— Надо принять к сведению, — раздалось от майора, замыкающего на мехаре колонну. — Шум стоял ночью такой, что все твари на уши бы встали. А радар пустой был. Может, здесь у них такие, особые оргалиды?

— Соглашусь, — поддержал Илья и усмехнулся. — Очень особенные.

— Жаль, что мы оставили уцелевшего пленного, — выдал Олег. — Может, он бы ответил на возникшие вопросы.

— А он и ответил про чёрного оргалида величиной с гору. Как тебе такое? — Посмеялась Небесная и дальше строго: — но не будем списывать со счетов, что есть некая тварь, настигнувшая двух мехов.

— Да, стоит намотать на ус, — произнёс на выдохе Зотов и дальше с досадой. — Жаль. Бойцов у нас потрепало сильно. Вдобавок, боекомплекта сорок процентов расстреляли. А мы ещё даже трети пути не прошли до Мемфиса.

— Так, а что они палят так расточительно по каким–то людям? По обойме в человека, — Заворчала принцесса.

— Да по какой обойме, — фыркнул Зотов.

— Сама видела, как со страха по чём зря. Только магазины отлетают. Я уже сказала Колчаку, чтоб экономить начали. У тебя самого сколько снарядов осталось? Ты случаем в мою порцию 76–миллиметровых не залез?

— Не переживай, Насть.

— На оргалидов такое, я ж сказала!

— У нас тридцать шесть 120–миллиметровых снаряда, тебе мало?

— Пол телеги заняли, — заворчал теперь Олег. — Так–то уже обидно будет, если Чёрного не найдём.

— Сплюнь! — Взвыла принцесса.

Во второй половине дня вышли на дорогу, где сразу наткнулись на разбитую колонну конфедератов, судя по оставленным кепкам и двум мёртвым ослам. Много следов крови, шесть разбитых повозок. Но ни одного трупа.

По найденным и уже знакомым стрелам стало ясно, кто эту группу настиг.

— Что скажешь, Андрей? — Поинтересовалась Небесная деловито.

— На восемь часов, в трёх километрах индейский лагерь, — предположил по скоплению на радаре. — Или они просто сделали привал. Человек четыреста.

— Твою ж налево, — выругался Зотов.

Илья присвистнул.

— Связываться не будем, — заключила принцесса на выдохе.

Я уже попривык, что на радаре мелькают точки, обозначающие людей. То ближе, то дальше. Легко вычислил наблюдателей, когда стали выходить из леса. Несколько человек, завидев нас, драпанули на юго–запад. А третий остался наблюдать метрах в сорока от нашего маршрута, засев в заранее подготовленной яме с маскировочным настилом.

На прицел он был взят. Ему оставалось только дёрнуться в нашу сторону, но гаду повезло, повода не дал мне.

Взяв годные детали у конфедератов для своих телег, двинули дальше. Чем севернее, тем меньше на радаре людей. Снова начались леса да овраги. К ночи вышли к обширному кукурузному полю, уже изрядно высохшему и пожелтевшему. Но бойцы всё равно бросились искать початки, об которые в итоге только зубы можно было сломать.

На поле и разбили лагерь, организовав охраняемый периметр.

Весь день я глаз не сомкнул, пребывая в кабине меха и следя за радаром. И теперь пришлось нести службу какое–то время.

Люди вымотались настолько, что завалились буквально там, где и остановились. Я уже не говорю о не подготовленных моряках и помощнике туляка, который стёр ноги в кровь и уже вторые сутки ехал в телеге.

Ночь выдалась спокойной. К трём утра со смены Зотова я выполз из кабины и вырубился мёртвым сном. В мехаре я уснуть всё равно бы не смог. А на земле и одеяле, как на самой мягкой царской перине вышло.

Утром пробудился с острым чувством тревоги, вцепившись в револьвер. Будивший меня казак, даже шарахнулся в сторону, когда я подорвался.

Бойцы рассказали, что на юге небо периодически светлело от вспышек. Для нас это ничего хорошего не предвещало. Потому что в Хьюстоне у нас корабль стоит. Армии янки ничего не стоит западнее пойти, а аэропланам–разведчикам Британии «Жемчужину» с воздуха увидеть.

Почему Небесная не догадалась переносной телеграф затребовать у туляков остаётся загадкой. Было бы неплохо.

Хотя поклажу с раненными тащить всё труднее. К полудню новости не утешительные, троих с телеги ещё и залихорадило.

На очередном привале собрались на совещание с командирами за густыми колючками, подальше от бойцов. Стали шёпотом проблему обсуждать, которую и обозначила Небесная:

— Мы катастрофически отстаём от графика.

— Третья часть личного состава раненные, а лошади, что тащат телеги с ними, скоро подохнут, — отрапортовал Колчак взвинчено.

— Кто знал, что здесь столько дикарей, — выдавил Олег.

— И британцев, — добавил Илья. — Это ж они спровоцировали и подняли «в ружьё» целую армию. Вот почему они у Нового Орлеана закрепляются, готовясь к затяжной войне. Янки их прогнать хотят.

— Мы ушли от темы, — напомнила Небесная, поглядывая на меня слишком уж настороженно.

— Нам следует разделиться, — произнёс Зотов жёстко. Этот вообще взгляда не поднимает.

— Иначе никак, — согласилась принцесса. Похоже, они с майором уже это обсудили.

— Разделиться в вашем понятии — это оставить всех раненных и заболевших? — Уточнил Колчак с нажимом.

Начались тихие, но яростные споры, где даже я высказал своё мнение в пользу людей. Ведь оставить беспомощных — это бросить их на верную смерть. Выслушав все мнения, Настя попросила тишины и озвучила хладнокровный вердикт.

Ещё два дня мы будем продвигаться на север вместе в поисках хорошего укрытия. А затем с пятью мехарами возьмём тридцать самых боеспособных десантников и двинемся налегке без всяких телег, распределив поклажу между бойцами и меха–гвардейцами…

Сняли лагерь и двинули по пересечённой местности угрюмо. День по скудным лесам и полям. Ночь пережили без единого выстрела и всяких нападков, отправились дальше.

К полудню пришлось идти под палящим солнцем в горку, за которой надеялись выйти к реке, обозначенной на карте. Но Колчак что–то перепутал, вместо чистой воды нас встретило целое болото, которому не видно конца.

Надо признать, место живописное. И судя по радару, практически безлюдное. На западе редкие точки, ничего серьёзного.

— Вот и приплыли, — раздалось на выдохе от Зотова, вставшего на пригорок одним из первых на своём мехаре.

И, тем не менее, проглядывались тропки и зелёные островки, высокие, основательные деревья со свисающими вертикально