…

— Активировать щиты!

— Есть активировать щиты!

Минутная готовность.

— Ключ на старт!

— Есть ключ на старт!

— Протяжка один!

— Есть протяжка один!

— Ключ на дренаж!

— Есть ключ на дренаж!

— Продувка!

— Есть продувка!

— Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Ноль. Пуск!

— Понял, запускаю двигатели на всю! Предварительная, промежуточная, главная…

— Старт!

— Покидаю станцию! Поехали!

Наш корабль снимается с МКС.

Нас вжимает в кресло. Но не так сильно, как было при отрыве от Земли.

Первые десять минут слышится мощный гул двигателей, но он исчезает, едва корабль уходит на достаточное расстояние от МКС. Мы развиваем просто нереальную скорость.

Скоро, уже совсем скоро я увижу Ганимед.

Глава 25

* * *

— АГАТА —

Если вы меня спросите, каким был спуск на Ганимед, я впаду в лёгкое замешательство, потому как совершенно не помню!

Находилась я в такой невероятной эйфории и затаённом ожидании поскорее увидеть спутник Юпитера во всей его красе, что пропустила и тряску, и перепад давления и даже довольно жестковатую посадку, как ворчливо заметила Шарлотта.

Что ж… Ганимед.

Красота спутника Юпитера меня заворожила с первого мгновения.

Невероятное, необыкновенное небо над головою манило так, что у меня перехватило дыхание. Я увидела Юпитер. Он был виден отчетливо: его диск и его знаменитые полосы. Ганимед отброшен от своей планеты более чем на миллион километров, но всё-таки Юпитер отсюда – огромен. И прекрасен.

Ганимед имеет кислородную атмосферу, и дышать здесь можно, но всё-таки мы надели скафандры.

Спутник Юпитера до конца не изучен и пока что Союз Земли перестраховывается, чтобы не потерять ценные кадры.

Мало ли что, мало ли как.

Магнитосфера спутника защищает от радиации и против радиации Юпитера она должна быть эффективна, но так как данных пока ещё мало, мы ходим в скафандрах, которые точно сберегут нас от воздействия неблагоприятных условий.

Красиво ли здесь?

Бесспорно. Да.

Древнее, благородное создание вселенной, Ганимед очаровал меня.

Немного мрачный, но спокойный, древний спутник Юпитера, казалось, выражал суть своей природы больше, чем все планеты в Солнечной системе, включая нашу Землю.

Ганимед, как и наша родная Земля — это чудо вселенной. Тот, кто создал наш и этот мир, воистину сотворил шедевры.

Пока Кэтрин раздавала команды, ганимедцы под руководством Равири, наконец, с огромным облегчением и радостью возвращались на родную землю. Я вместе с антропологами наблюдала за ними.

Есть что-то необыкновенное, красивое и чуть грустное, когда видишь, с какой любовью ганимедцы смотрят на свой родной дом. Как они рады возвращению, а ведь, я больше чем уверена, что в какой-то миг они утратили всякую надежду вновь увидеть родных и ступить по родной земле, вдохнуть их родной, привычный воздух.

Равири что-то объяснял своим сородичам, указывал на нас, и постепенно, напряжение в их взглядах, звуках, движениях уходило.

Не совсем конечно, но всё-таки мы уже не являлись для данных ганимедцев врагами номер один.

Точно не враги, но и однозначно не друзья. Что-то между. По факту, это уже огромный прогресс.

— Мы войдём в их общины? Увидим, как они живут? — поинтересовалась у Шар.

Она округлила свои глаза и покачала головой:

— Точно не в этой экспедиции. Наша задача – вернуть ганимедцев, попутно взять образцы новых растений, почвы и воды. Пока всё.

В принципе об этом сообщила мне и Кэтрин, руководитель нашей команды. Но так хотелось узнать о ганимедцах больше, увидеть их быт, понаблюдать за тем как они живут.

Во мне прорывался учёный. Ничего не могла с этим поделать. Хоть и понимала, что со стороны вряд ли местным понравится, что за ними будут присматривать, наблюдать, как за лабораторными мышками. Никому такое не пришлось бы по душе.

Эх, может после того, как Равири Тарех вступил с нами в контакт, понял, что с нами можно и нужно иметь дело, он начнёт обучаться нашему языку?

Тогда кто-то из наших получит возможность пожить среди ганимедцев? Этот счастливчик тогда обучится понимать их наречие и быть может, научится как-то изъясняться?

Нам людям говорить на их языке вряд ли удастся, для этого пришлось бы провести операцию на голосовых связках и полностью изменить их.

Кто знает, может наши гении-технари создадут переводчик с ганимедского?

Это всё мечты, планы. На данный момоент моя задача – это быть начеку. И если вдруг кто-то окажется раненным, помочь, в случае ЧП — спасти жизнь.

Шарлотта тронула меня за плечо, отвлекая от мыслей, чуть сжала мне руку и сказала с улыбкой:

— Я понимаю твоё стремление как можно больше увидеть и узнать, но наберись терпения, Агата. Всё ещё впереди. Успеешь тут побывать сто тысяч пятьсот раз. Ещё устанешь от этого места.

— Ганимед делает тебя мудрее и терпеливее? — улыбнулась ей в ответ.

— А тебя, похоже, наоборот, легкомысленнее и нетерпеливее, — парировала она со смешком. — Идём, поможешь мне с образцами.

Казалось бы, всё было довольно ровно, полностью продуманная, моментами скучная экспедиция, которая не предвещала беды, но в какой-то момент всё пошло не по плану.

* * *

Монотонно и методично работая, мы не ожидали никаких подвохов, никаких экстримов.

Перед полётом разведка донесла, что пиратов поблизости нет, и не предвидится.

Последний полёт нашего флота принёс плоды: спасённые ганимедцы, штурм и звёздный флот разнёс пиратов в пух и прах.

На спутнике в данную экспедицию этих сволочей тоже не наблюдалось.

Внезапно, Ганимед словно замер.

Даже в воздухе ощущались перемены, а ведь мы в скафандрах и то почувствовали!

Сами ганимедцы тоже притихли, будто чего-то ожидая. Чего-то нехорошего.

— Что происходит? — спросила я у Шарлотты.

Та качнула головой:

— Агата, я… не знаю… Впервые такое.

— Внимание! Всем немедленно вернуться на корабль! — властным тоном приказал капитан. — Кэтрин, Равири с нами или остаётся?

Ответил жестом сам ганимедец, что остаётся на своей земле.

— Как пожелаешь, — ни капли не расстроился капитан.

Кэтрин передала ему оборудование для связи.

Наши все похватали свои вещи, своё оборудование.

Мы с Шар быстро сложили образцы в чемодан.

Организованно и быстро все направились к стальному шлюзу.

Никто не понимал, что случилось. На вопросы бывалые парни предпочитали отмалчиваться, чем ужасно раздражали.

Хуже нет, когда не знаешь, что происходит.

Прежде чем взойти на корабль, Руслан вдруг обратил наше внимание:

— Смотрите! Там что-то у гор!