вавилоняне обычно разрешали себе на завтрак, в обед же, напротив, ели мало — из-за жары не было аппетита. Слегка перекусив, они в большинстве случаев ложились на несколько часов отдохнуть. Главной трапезой дня был ужин, когда вся семья собиралась в самом прохладном помещении дома. Но на этот раз Бэл-убалли-та отступил от правила. Да и в трапезной стояла приятная прохлада, так как стол накрыли на крыше, в саду.

Эрибу, конечно, доводилось видеть «висячие сады», но бывать в них не доводилось. С высоты третьего этажа можно было наблюдать за окрестностями вокруг дома, а сами трапезничающие не просматривались снаружи, закрытые естественной занавесью из вьющихся растений. Этот момент очень устраивал Эрибу; ищейки тайной стражи никак не могли увидеть его в обществе жреца.

Впрочем, тайные соглядатаи из ведомства Таб-цилли-Мардука и не пытались подойти ближе к дому. Мало того, плотно засев в харчевне, они мысленно просили богов задержать жреца-мага подольше. Уж больно хорошим оказалось охлажденное пиво в престижном заведении, которое обычно посещали состоятельные жители квартала. Перед каждым из них стоял вместительный узкогорлый кувшин, и царские ищейки с удовольствием потягивали пиво через трубочку с многочисленными дырочками на конце — своеобразным фильтром для осадка, скопившегося на дне сосуда…

Когда жрец и его гость насытились, и все было обговорено-переговорено (Эрибу, конечно, не рассказал об истинной цели своего визита в Вавилон, но его новоявленный родственник не страдал отсутствием ума и сообразительности), Бэл-убалли-та озабоченно сказал:

— Оставайся в доме. Отдохни. И не волнуйся — я тебя не выдам. Конечно, с тайной стражей надо быть поосторожнее, но главное, что ты не отправил этого «водоноса» к Нергалу…

Эрибу наплел ему практически правдоподобную историйку о том, как он прижучил Нергал-рицуа, который следил за ним. Жрец этому обстоятельству не удивился. Таб-цилли-Мардук был маниакально подозрителен, и любой иноземец, который по тем или иным причинам попадал в поле зрения тайной стражи, немедленно обзаводился личным «хвостом».

— Я подумаю, как помочь тебе выбраться из города, — продолжал жрец. — Скорее всего, это будет завтра, ближе к вечеру. Готовься…

Сутки, которые Эрибу провел в обществе своего новоявленного родственника, оказались просто восхитительными. Впервые за много дней юноша расслабился. Кормили его, словно на убой, и спал он, как убитый. От жреца исходила добрая энергия, Эрибу ощущал ее буквально кожей. Завели они разговор и о магических способностях. Это было поздним вечером, опять-таки в саду на крыше.

— Наш отец мог лечить наложением рук, — откровенничал Бэл-убалли-та. — Он был отмечен милостью Мардука. Увы, мне этот дар он не передал…

Эрибу промолчал. Он все еще опасался говорить с Бэл-убалли-той полностью откровенно. Зато теперь юноша точно знал, откуда у него такие странные способности.

— А еще отец лучше всех мог изгонять демонов, — продолжал рассказывать жрец. — Когда я подрос и он взял меня в обучение, временами мне становилось жутко от того, что доводилось видеть и слышать. Кстати, у тебя есть огромная сила. Она у нас наследственная. Ты это знаешь?

— В общем, да…

— Должен тебе признаться, что возле рынка я уже не думал остаться в живых, — посмеиваясь, молвил жрец. — Ты едва не убил меня взглядом. Я недооценил тебя. А ведь меня учили лучшие маги Вавилона.

— Я просто испугался…

— Выходит, мне сильно повезло… — Бэл-убалли-та коротко хохотнул. — Ай да сестрица! Какого сынка родила! Нам бы пообщаться подольше. Я бы многому тебя научил. Да не время сейчас…

— Это точно…

Вечером следующего дня Эрибу покинул Вавилон, переодевшись телохранителем Бэл-убалли-ты. Жрецу срочно понадобилось навестить какого-то престарелого больного из придворных, который отдыхал на загородной вилле. Тот неожиданно занемог и уже готовился предстать перед Нергалом. Вельможа был средней руки, к таким обычно посылали священнослужителей рангом пониже, но на этот раз к нему снизошел сам Бэл-убалли-та.

Таб-цилли-Мардук недовольно покривился, узнав, что маг некоторое время будет отсутствовать в городе, но воспрепятствовать его отъезду даже не подумал. У жрецов Эсагилы есть определенные обязательства перед Мардуком, и не начальнику тайной стражи их отменять.

Когда пришло время расстаться — Эрибу решил продолжить путь ночью, благо в Вавилонии дороги были хорошими, а луна светила ярко, — Бэл-убалли-та передал ему увесистый мешочек с золотом.

— Это подарок, — взволнованно сказал жрец. — Передашь матери. Скажи ей, что мы помним ее и любим.

Эрибу поблагодарил, затем, немного помявшись, все же решился:

— Хорошо бы вам и вашему семейству покинуть город… через пару недель. Отдохните в горах, там сейчас лучше, чем в городе.

Бэл-убалли-та остро глянул на юношу, задумчиво покивал, но уточнять, почему Эрибу дал такой совет, не стал. Ему и так все было ясно…

По каменным плитам дороги звонко цокали копыта превосходного скакуна, дорогая кольчуга плотно облегала торс, на голове Эрибу высился шлем с бармицей, у пояса висел длинный кавалерийский меч, в руках он держал копье, а за спиной был прилажен небольшой круглый щит — эти подарки Бэл-убалли-та вручил родственнику перед самым отъездом. Оно и верно — телохранитель столь важной персоны, как жрец высшего посвящения Эсагилы, должен иметь воинское облачение, соответствующее сану господина. Остальные пятеро воинов тоже экипировались неплохо.

Это были надежные, проверенные временем слуги жреца, которым он мог спокойно доверить свою жизнь. То, что среди них затесался молчаливый чужак, который потом свернул на другую дорогу, не вызвало никакого удивления или вопросов у суровых воинов. Господин знает, что делает. Они обязаны его охранять даже ценой собственной жизни и держать язык за зубами.

Эрибу ехал и предавался мечтаниям. Они были странными, чтобы не сказать больше. Юноша размышлял вовсе не о предстоящей войне ашшуров с Вавилонией. Перед его внутренним взором светилось лицо прекрасной вавилонянки Ины-асар-си-биту, с которой он провел удивительную ночь. «О боги, сделайте так, чтобы мы снова встретились!» — мысленно молил Эрибу.