Инк, прихрамывая, уже почти добрался до цели. Его плечо, разорванное осколком, кровоточило все сильнее, ноги подкашивались, но пробежать осталось какие-то десять-пятнадцать шагов…

Хлопнуло три выстрела, зигзагом метнулись изломанные энергетические разряды и, отсекая червоточину, вдруг всколыхнулся зеленоватый полог.

Инк не успел сообразить в чем дело. Его движения замедлились, словно кто-то врубил режим «кинематографического замедления», применив его к реальному событию. Зеленоватая аура окутала тело, одинаково воздействуя на все: брызги крови из ран теперь едва двигались, практически застыв в воздухе, лохмотья одежды взметнулись в такт движению и как будто встали на паузу.

Суспензорное поле имело электромагнитную природу и обычно использовалось для защиты отсеков космических кораблей в экстренных ситуациях. Ида выстрелила тремя эмиттерами, выполненными в виде гранат, четко прогнозируя эффект от их одновременного срабатывания.

Игнат сбил еще одного рагда. Два уцелевших дрона внезапно сошли с атакующего курса, отвалили в разные стороны, нырнули в раскоп и на скорости скрылись в пепельной мгле.

Он обернулся, опуская оружие.

— У нас мало времени. Двое ушли. Наверняка вызовут подмогу.

О свойствах суспензорной защиты Игнат знал из баз данных, которые получил от «Стальных», но Ида применила эмиттеры весьма необычным способом. Непонятно сколько продержится локальный участок поля и какой от этого толк, если к инку не подойти?

В отличие от него Ида сомнений не испытывала. Опыт экстремального извлечения информации у нее явно был.

— Прикрой, — скупо обронила она, быстро собирая из различных деталей ремкомплекта неказистое на вид устройство. Оно состояло из гибкого шунта с разъемом под имплант репликанта, двух запасных приводов от бронескафандра и сетевого модуля от кибстека[14].

Игнат скинул с креплений носимый за спиной грузовой кофр, открыл его. В пористом материале внутренней подложки кроме БК и других припасов были упакованы пять сферических устройств. Он активировал их поворотом верхней части корпуса. Дроны выпустили манипуляторы, стремительно трансформируясь. Внутренние механизмы пришли в движение, кожухи раскрылись, детали скользнули друг относительно друга и боевые механизмы, получив указания, сформировали локальную сеть, шустро рванув на обозначенные для них позиции.

Сформировав дугообразную линию обороны, Игнат вернулся к червоточине.

Суспензорное поле медленно угасало. Источники энергии в микроэмиттерах оказались слабыми. Устройства явно предназначались для нескольких минут работы и уже практически исчерпали лимит.

Инк находился в сознании. Бежать он еще не мог, но чувствовал, как слабеет хватка электромагнитной суспензии. Его выдавало движение зрачков.

Ида установила периметр из четырех силовых медицинских ассистентов. Они предназначались для проведения операций в полевых условиях, когда нужно надежно зафиксировать раненного бойца в определенном положении. Благодаря энергетической природе их воздействия, пленник вряд ли сможет шевельнуться. Открытой оставалась проблема его нанитов.

С шелестом заработал сервомотор. Используя тело репликанта, инк существенно облегчил техническую задачу, устранив проблему совместимости. Длинный глянцевитый шунт плавно изогнулся, точным движением впился наконечником в ответный разъем на виске.

Нейросетевой модуль заморгал индикатором. Ида прекрасно видела, как инк вдруг начал источать уже знакомую дымку, состоящую из микромашин. Создавалось впечатление, что наниты выдавливает сквозь кожу.

Они сформировали сгусток, а затем, вытягиваясь серой змейкой, попытались добраться до шунта, но не смогли завершить начатого движения. Ида досконально изучила аналогичные агломерации, являющиеся неотъемлемой частью ее организма. По всей видимости наниты различных спецификаций все же имели общую основу, либо девушка сейчас импровизировала с хладнокровием «Одиночки» и решимостью человека.

Дымка внезапно потеряла стабильность. Микромашины всклубились облачками, утратив инициативу, став аморфными.

— Я заблокировала управляющие нейронные импульсы, — тихо, но напряженно обронила она. — Не знаю, насколько это повредит высшим функциям его мозга, так что времени мало. Подключайся.

Игнат вошел в сформированную Идой сеть.

На мгновенье сознание погрузилось во тьму, затем он явственно ощутил отчаянное, нарастающее с каждой секундой сопротивление, словно шел сквозь вязкую, удушливую мглу, преодолевая ее встречный напор.

Удалось. Но впереди ждала новая, куда более прочная преграда.

Инк сопротивлялся с отчаянием обреченного, но ему мешали ярость и страх, — чувства, запрограммированные биохимией живого мозга. Неодолимая стена его ментальной защиты вдруг дала трещины, сквозь которые прорвались эмоции.

Он терял концентрацию и сдавал позиции. Вероятно, это был его первый, сокрушительный в плане шокового воздействия опыт пленения, — миг беспомощности, обреченности. Он не выдержал натиска собственных неконтролируемых эмоций — несвойственного искусственному рассудку приобретения, полученного вместе с биологическим телом носителя.

Ярость прорывалась языками всепожирающего пламени. Страх клубился искажениями — в мимолетных флуктуациях пронизанной дрожью мглы на доли секунд проступали жуткие образы.

Наконец, исчезло и это.

Инк стоял среди безликого и безжизненного пространства.

— Поговорим?

Тот резко дернулся, обернулся на голос, окатил Игната волной вязкой ненависти.

— Не о чем, — сказал, как сплюнул.

— Ну почему же так категорично? — образ Иды сформировался в общем нейросетевом пространстве. — Всего лишь ответь нам на пару вопросов и разойдемся.

— Я похож на наивного дурачка? — скривился инк.

— Нет. Скорее на упертого маньяка.

— Откуда тебе знать? — хрипло выдавил тот.

— Проходила через схожее состояние, — ответила Ида. — Все мы, и Игнат в том числе, — были созданы искусственно, в целях войны. Или я не права, а ты — нечто иное?

Инк тяжело промолчал. На самом деле он нервничал, по-прежнему ощущая силовые оковы, пытался противодействовать, но везде натыкался на глухую стену.

— Лучше не дергайся, — посоветовал Игнат. — Только зря силы потратишь. Связь надежно блокирована. Тебе не ускользнуть. В том числе и по сети. Прояви здравый смысл. Мы лишь хотим понять, в чем причина конфликта?

— У себя спроси, — огрызнулся инк. — Я тебя помню. Как и других «репликантов прорыва». Нам не о чем говорить. Нечего обсуждать. Схваченное вами тело для меня ничего не значит. Не смогу вырваться, — ну и что? Потеряю немного времени и фрагмент воспоминаний. Не существенно.

Ироничная улыбка тронула губы Иды.

— Считаешь нас слабыми? Из-за попытки поговорить, задать вопросы, разобраться в происходящем?

— Сама сказала: мы созданы боевыми машинами. С конкретными задачами. Переговоры в них не входят.

— Понятно, — Ида отреагировала на удивление сдержанно. — Жаль, что ты не развивался, — добавила она. — Понимаешь только язык силы? Не проблема.

Инк заметно напрягся, хоть и не верил, что эти двое не помнящих себя «пустышек» (он не подозревал, кем на самом деле является Ида), способны причинить ему вред. Да, подловили. Точно рассчитали критический момент, когда он исчерпал ресурсы носителя и оказался уязвим. Но это ничего не меняет. Они — проигравшая сторона.

В этот момент Ида ударила. Инк грубо просчитался в своей самонадеянности. Он понятия не имел, что такое прямой нейросенсорный контакт. Не был готов к сокрушительной ментальной атаке, пребывая в абсолютной уверенности, что