Впрочем, он был прав.

Я чуть перемотал и нажал Play.

– Значит, тот журналист чуть всё не испортил? – спросил я.

– Да, этот идиот носился со своей газетой по телеканалам и новостям.

– Значит, ты не уничтожил все газеты?

– Во-первых, я был уверен, что их не должно было быть. Во-вторых, я заменил эту статью на другую во всех архивах библиотек. Я же тебе рассказывал.

– А я забыл.

– Как всегда. Ты же вроде не принимал те пилюли.

– Не принимал.

– Значит, сам такой?

– Значит, сам.

– Понятно…

– Так как?

– Что как? – он успел уже прикорнуть.

– Как ты уничтожил все газеты с той статьёй?

– Очень просто: у нас был отличный программист, он взломал архив библиотеки, нашёл ту самую газету, я написал новый некролог о каком-то пекаре, умершем в тот же день, и мы заменили им старый.

– Да это просто – проникнуть в чужой компьютер, – отмахнулся я.

– Ты думаешь?

– Многие старшеклассники так делают…

– А твои старшеклассники проникали в сеть прошлого из сети настоящего?

Я молчал.

– А ты говоришь легко, – протянул дед. – Мы придумали, как менять прошлое, не выходя из-за стола, мы поняли, что есть всевременная сеть, и если человек мог менять прошлое, только отправившись туда, то, чтобы изменить прошлое информационного поля, достаточно было проникнуть в эту всевременную сеть, не покидая своей реальности.

– Значит, я могу проникнуть в эту сеть из настоящего и изменить что-то на компьютерах прошлого, и люди прошлого это увидят?

– Совершенно верно, нужен только логин и пароль. Вбиваешь их вместо своих при запуске компьютера – и всё, ты управляешь всей сетью.

– Круто!

– А то ж!

– И никто не заметил подмены статьи?

– Никто. Мало кто роется в старых библиотечных архивах. Тем более в архивах желтушных газет.

– А тот журналист как заметил?

– Решил найти свою статью, после того как узнал о смерти профессора, про которую уже раньше писал.

– Того профессора, который потом изобрёл лекарство от рака и спас девочку?

– Да, и спас девочку.

– Благодаря тебе?

– Получается так.

– А этот журналист не хотел её спасать?

– Он ничего не знал об этой девочке. Запомни, Льюис, никогда не лезь в пещеру, если не знаешь, что в ней, даже если это раскроет какую-то правду. Может случиться так, что ты будешь последним, кто её узнает.

– Значит, он прочитал новый некролог?

– Прочитал и, наверное бы, даже поверил, если бы не хранил старый экземпляр этой газеты.

– Он хранил её столько лет? Но зачем?

– Вот уж не знаю.

– Значит, можно исправить всё, что есть на компьютере, но не всё, что есть в реальной жизни? – спросил я.

– Тогда было так. Сейчас исправляется и реальность тоже.

– И он больше не мешал тебе?

– Кто?

– Этот журналист, дедушка.

– Нет, я избавился от него.

– Ты что, его убил?

Дед захрапел.

– Дедушка, дедушка, – я нещадно толкал его в бок.

– А? Что тебе? – вытер он скопившиеся в уголках рта слюни.

– А каким был тот логин и пароль для входа в ту сеть?

Дед взял листок и написал на нём что-то.

– Ну нет, – обиделся я.

Я помню, что он там написал – одно из квантовых уравнений.

– Решишь это уравнение – получишь ответ: всё, что до запятой, – логин, всё, что после, – пароль.

Он знал, что я решу его не раньше, чем лет через десять. Я был обычным ребёнком. Гениальности во мне было, как и тактичности в деде – нисколько.

– Я не буду ничего решать! – надул я щёки.

– Хочешь получить что-то, не поработав мозгами? Так не бывает, Льюис.

– А оценки в учительском компьютере за прошлый год этот пароль может исправить?

– И не надейся. И в кого ты такой лодырь, парень?

Дед встал с дивана и ворча пошёл в свою комнату.

Интересно, он сожалел о том, что сделал? Я взял фотографию деда со стола – ту самую, единственную, на которой он улыбался. Чем лучше я его помнил, тем более суровым он мне казался. Отец говорил, что иногда деду приходилось принимать непростые решения, что человека делает человеком не способность совершить что-то доброе, а неспособность совершить что-то злое. Этан Невилл же был способен на всё.

Вот что меня в нём пугало – его взгляд, который я и запомнил, он был фанатичен и холоден, он был способен на всё.

Я никогда не видел ту статью, о которой рассказывал дед, может, если с неё все началось…

Я включил компьютер и вбил нужный логин и пароль во всплывшее окно безопасности. По экрану побежали цифры – это была другая сеть – скрытая, недоступная простому человеку. Я решил то уравнение, когда мне было 23, я знал ответ, но никогда не пользовался им. Бегущие коды исчезли, показав простое окно, время, дату и место.

Ноябрь, 2018 год…

Библиотека города Окленд.

Вышел список из семи библиотек. И почему я не спросил его, в какой именно? Или во всех? Я выбрал одну. Всё как обычно, обычный сайт. Я залез в архив. Только книжный. Перешёл на другую – то же самое, в третью – тоже книги. Четвёртая была, по-видимому, центральной. Я вошёл в раздел «журналы и газеты». Так и есть. Я искал некролог о каком-то пекаре. Я нашёл его через пару минут. Он был в ноябрьском выпуске.

«Сегодня мы простились с прекрасным пекарем Абдулом Селимом. Всю свою жизнь Абдул Селим пёк лепёшки и раздавал их бедным…»

Я закрыл глаза.

И вот я опять был там, в своём прошлом, со своей семьёй за одним столом.

– Так ты убил его, дед? – стучал я ногой по ноге деда, изображая шёпот.

– Кого? – не понял он.

– Того журналиста.

Отец заливал молоком хлопья, дед ел овсяную кашу, мама посмотрела на меня.

– Дедушка никого не убивал, Льюис, что за глупые вопросы, – сказала она.

– Почему не убивал? Убивал, – совершенно спокойно ответил дед.

– Ричард! – мать покосилась на отца.

– Папа! – отец покосился на деда.

– А что такое? Ребёнок должен знать правду. Убивал, но не этого журналиста, я изменил его прошлое, а значит, в настоящем он уже не мог найти меня. Одна небольшая деталь – и он уже не был причастен к тому некрологу.

Я ещё раз перечитал некролог какому-то Селиму. Выделил фото и удалил, потом выделил текст и удалил его тоже, вместо статьи зияла пустая страница из пикселей. Чёрт возьми, я мог написать всё что