– Ну что ж… – тяжело вздыхаю я, теряясь на полуслове.

– Ляль. Мне очень неудобно тебе такое говорить… Игорь теперь может в любой момент нагрянуть без звонка. Мне не запрещено общаться с подругами, но если он узнаёт, что ты у меня живёшь… Не знаю, как отреагирует. Мне бы не хотелось, чтобы при тебе произошло что-то такое… Давай я займу тебе денег на аренду квартиры? Отдашь, когда сможешь. Я бы просто так дала, но знаю, что ты не возьмёшь.

– Насчёт этого не переживай, Тай. Я же вчера дома ночевала. И сегодня к тебе просто заскочила, сказать, что к родным вернулась. Так что…

– С мамой помирилась? – удивлённо вскидывает брови подруга.

– Да нет, просто пришла домой и всё. Не разговариваем. Ну как обычно, ты же знаешь…

* * *

От Таи ухожу разбитая. До одури хочется хоть чем-то помочь подруге, но пока я понятия не имею чем. Из-за этого чувствую себя слабой, беспомощной, никчёмной. На душе кошки скребут.

И возвращение домой не добавляет мне радости.

Мама по-прежнему делает вид, будто я пустое место. Петя собирает чемодан, поскольку завтра уезжает на вахту. Маришка, как обычно, терзает мой ноутбук.

Я ощущаю себя здесь какой-то чужой, лишней. А так хочется тепла. Поговорить с кем-то по-человечески. Или хотя бы просто обнять.

Снова обидно до слёз – ну почему мы не можем быть нормальной семьёй? Любить и заботиться друг о друге. Не злиться. Не рычать. Не пытаться сделать виноватым во всех бедах кого угодно, кроме себя самого. Это ведь не так уж и сложно. Просто нужно быть добрее. Думать не только о себе, но и о комфорте людей, которые находятся рядом с тобой…

Если так разобраться, это очень легко – быть счастливыми. У нас ведь всё есть для этого. Так почему не получается? Почему? Почему? Извечный вопрос без ответа.

В голове внезапно сам собой возникает образ Даниила. Мысли о нём застают врасплох, и я чувствую, как меня всю с ног до головы охватывает острой мучительной тоской.

Как было бы круто сейчас оказаться рядом с ним… Прижаться. Спрятаться в его горячих объятиях. Закрыть глаза, вдохнуть такой вкусный запах… И забыть на время обо всём.

Ну почему Хоффман оказался таким безнравственным обманщиком и сволочью?! Почему мне так не везёт?! И снова почему…

Может, мне просто пора уже повзрослеть? Стать жёстче. Хладнокровнее. Вот Даниил сволочь, а я скучаю по нему. Зачем, спрашивается? Лучше бы по Стасу скучала.

А может и правда, позвонить Стасу?

Мне так плохо и тоскливо на душе, что я нахожу эту идею отличной. Плотно закрываю дверь в свою спальню, сажусь на пол в углу за кроватью, чтобы создать иллюзию уединения. Маришка играет за компьютером и вряд ли обратит на меня внимание в ближайшее время, но мне всё равно хочется отгородиться.

Однако спряталась я зря – Стас не берёт трубку. Пробую набрать ещё раз, но мой ухажёр снова не отвечает.

Меня это не слишком расстраивает, мало ли, может, занят чем-то человек. Перезвонит позже, когда освободится.

А через минуту я и вовсе забываю о Стасе, потому что в мою спальню вламывается Петя. Хочет попрощаться со мной и Маришкой. Завтра, пока мы с сестрой будем на работе и в детском саду, он уже уедет на свою вахту.

Кое-как уговорив дочь бросить компьютер, отчим садится на мою кровать и устраивает Маришку у себя на коленях. Я прячу телефон в карман, выбираюсь из своего укрытия и примащиваюсь на стуле напротив них.

– Папа, а ты ненадолго уезжаешь? – спрашивает сестра, теребя Петра за ворот футболки.

– Надолго, солнышко. Но я буду тебе звонить каждый день, обещаю, – целует он её в макушку.

Меня почему-то так накрывает от их разговора. Едва не до слёз. Закусываю губу изнутри, чтобы не разреветься. Не знаю, что это со мной. Ревность? Петя никогда не будет относиться ко мне, как к Маришке. Но меня вроде никогда раньше сей факт не задевал. Или, может, всему виной детская обида на своего родного отца? За то, что тому было плевать на меня, когда он уходил. Что никогда вот так не сажал меня к себе на колени, не называл солнышком, не обещал звонить…

Дверь стукает об стоящий рядом шкаф, и в комнату входит мама. Я почти физически ощущаю, как температура в помещении понижается сразу на несколько градусов.

– Ты голодная? – холодно бросает она мне, пока Петя продолжает сюсюкать со своей дочерью. – Иди поешь, я плов сегодня варила.

И я понимаю, что бойкот окончен. На удивление быстро в этот раз. Но это приносит мне неимоверное облегчение.

– Спасибо, – сдержанно отвечаю я.

Поднимаюсь со стула и ухожу на кухню, потому что промедление или отказ с моей стороны с лёгкостью могут спровоцировать продолжение нашего с мамой конфликта. А я этого не хочу. Я устала. Я хочу покоя. Да и потом, есть я тоже действительно хочу.

Плов уже остыл, я торопливо разогреваю его в микроволновке и накрываю себе на стол. Пока ужинаю в одиночестве, слышу, как из моей спальни доносятся голоса и смех. И моё едва поднявшее голову настроение снова стремится вниз. Такое ощущение, будто они меня специально сплавили, чтобы пообщаться втроём. Или я уже просто накручиваю себя…

Тем не менее, возвращаться к семье я не спешу. Лениво скребу по тарелке вилкой, медленно пережёвываю рис с мясом, не чувствуя вкуса.

Так надоело всё…

Хочется встать, подойти к стене и со всей силы впечататься в неё лбом. Наверное, я бы так и сделала, но, к счастью, в этот момент в кармане начинает вибрировать мой телефон.

Достаю его, лениво смотрю на экран и… Кровь приливает к лицу, жар опаляет щеки – звонит Даниил.

Даниил!

После того, как я его отшила. Села на его глазах в машину к другому. Он звонит!

Чего он хочет? Зачем звонит?! Господи, как же бьётся сердце…

Беру трубку.

– Алло.

– Значит, мне ты предпочла… Станислава Андриевского? – раздаётся из динамика знакомый до мурашек голос.

Но я мгновенно начинаю жалеть, что ответила на звонок. Надо было проигнорировать. Тон Даниила мне совершенно не нравится. И то, что он сказал – тоже.

– Ну допустим, – сухо отзываюсь я.

– И что же он такого тебе подарил помимо цветов, что ты так сходу решила с ним встречаться?

– А тебе-то какое дело?

– Да просто интересно, – хмыкает Даниил.

Этот его снисходительно-пренебрежительный тон просто бесит. И я просто не могу удержаться, чтобы не съязвить в ответ.

– Вообще-то дело не в подарке. Просто Стас очень внимательный, приятный, галантный мужчина. В отличие от некоторых.

– Да что ты говоришь… – вкрадчиво тянет Хоффман. – А его ты тоже на тиндере подцепила?

– Тебе какая разница? – резко спрашиваю я.